– Что именно произошло? – ее пальцы болезненно впиваются мне в плечи. Она встряхивает меня, заставляя смотреть в ее глаза. – Говори правду, если хочешь жить! Как ты оказалась наедине с Рустамом Мусаевым?
Я всхлипываю, но заставляю себя говорить.
– Я не знаю, я никогда его раньше не видела! Он просто схватил меня, когда я шла в туалет, и затащил в комнату. Он просто без причины напал на меня!
– Где именно он тебя трогал? – в голосе Латифы нет сочувствия, только расчет.
Я застываю.
– Что?
– Где он к тебе прикасался?
Я нервно дышу, чувствуя, как все внутри скручивается в болезненный узел.
– Он не успел… – мой голос ломается от накатывающей истерики. – Не было ничего… Если вы думаете, что он меня… Этого не было! Асад успел вовремя, клянусь!
Латифа смотрит мне в глаза.
– Точно?
Я быстро киваю.
– Подними юбку.
– Что? – не могу понять, серьезно ли она. – Нет!
– Ты сегодня играешь на моем терпении, девчонка, – рычит она, прежде чем рывком поднять мою юбку, шлепая меня по рукам, когда я пытаюсь прикрыться.
Только увидев мои нетронутые и чистые трусы, Латифа отпускает меня и без слов возвращает мне пиджак. Я тут же хватаю его, снова закутываюсь, судорожно вдыхая от стыда и возмущения.
– Ты будешь молчать об этом, Мина, – говорит она мне, ловя мой взгляд. – Поняла? Ни слова, ни единой душе!
Я нервно киваю, потому что знаю, что сопротивление сейчас бессмысленно.
– Мы должны выйти незаметно. Иди рядом со мной и не издавай ни звука.
Я послушно следую за ней.
Асад все еще ждет нас за дверью. Они с Латифой оба прикрывают меня своими телами, пока мы осторожно проходим узкий коридор, возвращаясь не в зал, откуда пришли, а выходя по другому пути на задний двор ресторана, где располагается парковка.
Одна из машин дяди Чингиза припаркована прямо у двери. Латифа резко распахивает дверцу машины и толкает меня внутрь.
– Мне нужно остаться, но ты поедешь с Асадом домой. Не вздумай делать глупостей, Мина! Мы поговорим, когда я вернусь, – приказывает она, прежде чем захлопнуть дверь.
Я не успеваю ничего сказать. Асад садится за руль, не говоря ни слова, и машина трогается с места. Я украдкой смотрю на него, но он спокоен и отстранен. Почему-то, это вызывает во мне чувство гнева и предательства, но я молчу. Если он не может и пары слов мне сказать, то почему я должна?
***
Дорога тянется долго.
Машина мягко плывет по трассе, а я постепенно начинаю приходить в себя. Где-то на середине пути я наконец осмеливаюсь задать вопрос.
– Что теперь будет?
Асад не отвечает сразу.
– Ничего.
Я растерянно моргаю.
– Как это ничего?!
– Мы с Латифой все уладили, – Он не отрывает взгляда от дороги. – Дядя не узнает об этом происшествии. И тебе лучше тоже молчать, если не хочешь сделать хуже для себя.
Во мне закипает злость.
– То есть этому Рустаму все сойдет с рук?!
Асад слегка стискивает зубы, но молчит. Я сжимаю кулаки.
– Он напал на меня! Он мог сделать со мной что угодно, и ему за это ничего не будет?!
Асад кидает на меня предупреждающий взгляд.
– Это в твоих же интересах, Мина.
– Нет! – я вскидываюсь, ярость рвется наружу. – Если мы промолчим, то завтра он сделает это с другой женщиной, и ей никто не поможет!
Асад тяжело выдыхает и раздраженно стискивает руль.
– Рустаму в любом случае ничего не будет.
– Почему? У вас тут порядки такие или власть голову туманит? Ты тоже считаешь, что это нормально – вот так обращаться с женщинами?!
