– Ну что ж, приятного аппетита… и спасибо за компанию. Я пойду, пожалуй. – Алёна собралась встать из-за стола, однако мальчик и пожилая дама одновременно схватились за нее с обеих сторон.
– Нет-нет-нет! -скороговоркой повторял Алёша, а Ираида Никитична, чуть не плача, шептала:
– Девушка, милая, подождите, не уходите! Он вами заинтересовался… даже цветы принес… если вы сейчас уйдете, слез будет на целый день… а ему нельзя так расстраиваться, врач запретил!
«О Боже мой, вот я попала!..» – как и вчера в бане, Алёна опять готова была провалиться сквозь землю от мучительной неловкости, но на сей раз ситуация выглядела намного хуже. Вчера ей было стыдно перед Мариной за поведение сестры, а сейчас она стала невольной свидетельницей чужой семейной драмы – как будто подглядела в замочную скважину. Сердце дрогнуло, и это Алёне совсем не понравилось. Она никогда не любила чужие тайны, а в последнее время у нее просто не было сил для активного сочувствия, ни физических, ни душевных.
Внук и бабушка по-прежнему цеплялись за нее, смотрели жалобно – ну в точности как олененок с оленихой – и Алена сдалась:
– Хорошо… хорошо, я посижу с вами еще немного. И подснежники возьму, раз ты уверен, что это для меня подарок! – она ободряюще улыбнулась Алёшке.
– Для тебя, точно для тебя! – мордашка мальчика мгновенно просветлела, как небо после дождя, и он настойчиво вложил букетик в Алёнины пальцы:
– Вот… бери… а то дядя Михаил обидится!
Белые бутоны источали слабый аромат талой воды и весеннего леса, хотя до настоящей весны было еще далеко, и цвести подснежникам – рано… Такое с ней уже случилось однажды, много лет назад, только в ту ночь раньше времени расцвели не подснежники, а фиалки…
«А может быть, я сплю и вижу сон?.. Длинный, связный, реалистичный до ужаса – но все-таки сон…»
Щипать себя за руку она не стала, по опыту зная, что это не всегда помогает.
– Я вам сейчас все объясню… – тихо сказала Ираида Никитична и ласково обратилась к внуку:
– Алёшенька, будь добр, принеси мне чашечку кофе! Ты знаешь, какой я люблю – попроси официанта, он сделает.
– Хорошо, бабушка! – мальчик поддался на уловку и убежал, словно котенок за клубком, Алена же снова попыталась поставить преграду потоку чужой откровенности:
– Ираида Никитична, я все понимаю, не надо ничего…
– Нет, не понимаете!.. Послушайте… Это случилось полтора года назад, осенью. Алёшенька отдыхал здесь с мамой и потерялся в лесу.
– Как же так вышло?..
– Ох, мы сами не знаем до сих пор… Ему едва пять лет исполнилось, еще совсем малышом был… И пропал на обычной прогулке, пропал – как в воду канул! Искали мы его трое суток, с милицией, со спасателями… всю округу прочесали тогда, все подлески, все овраги осмотрели, все канавы промерили… – голос женщины сорвался, -она приложила к глазам салфетку, проглотила слезы и продолжила:
– А на четвертое утро его вывел из лесу… Михаил Иванович…
– Михаил Иванович?.. Так, значит, он существует на самом деле?
– Существует.
– И… кто же он такой?..
– Да… я и не знаю толком! Не выясняла. Какой-то местный дядька… то ли пастух, то ли лесник, то ли вообще истопником здесь в пансионате работает… Нашел он нашего мальчика где-то в самой глуши, на заимке, что ли, в сторожке охотничьей – тут же охотничье хозяйство, рыбалка всякая… Алёшенька туда забрел, спрятался, там и сидел, пока этот дядька его не обнаружил и не вывел.
