Ничего приятного от прикосновения их жадных пальцев я не испытывала.
В отличие от поцелуя с демоном.
По спине вновь пробежали мурашки от одного воспоминания о его ладони на моей коже. Дыхание невольно участилось, неровные удары сердца отдавались в ушах.
Я сползла по двери на пол и уткнулась лбом в колени.
Лучше обо всем забыть. Впереди ответственный ужин, я должна показать товар лицом, рассказать про чай так, чтобы торговец захотел скупить весь склад разом.
А для этого мне нужна трезвая голова.
Если начну блеять, как овца, запинаться и краснеть, глядя на гостя, — ничего хорошего не выйдет. И сама опозорюсь, и отца подведу.
Он меня первый на порку и отправит.
Похлопав себя по щекам, я решительно поднялась.
Жалеть себя — толку не будет. Нужно подготовиться к выступлению перед гостем, провести все в лучшем виде, чтобы у меня появилось преимущество перед Матушкой Кин. Если она вдруг таки нажалуется на мое сомнительное поведение, но господин Джай останется доволен и сделка принесет ожидаемую прибыль — меня не накажут.
По крайней мере, не сильно.
Вдохновившись, я отыскала полотенце, завернула голову в несколько слоев — расплетать и переделывать прическу некогда, это надолго, приглажу, пару шпилек вколю и так сойдет — и приступила к переодеванию.
Откинув крышку сундука, перебрала аккуратно сложенные туники.
Аж целых три — выбор, конечно, сложный.
Остановилась на наименее поношенной. Ее старшая сестра пожаловала за приготовленный мною сбор против простуды. Беременным болеть нельзя, это все знают.
Конечно, ткань не новая, узор по подолу выцвел — видно, лежала на открытой полке. Но это не так важно, сверху халатом прикрою и незаметно. Зато цвет красивый, нежный, светло-салатовый. Как раз для демонстрации чая.
На случай выступлений перед гостями у меня и пояс заготовлен.
Спрятан надежно, под тяжеленным сундуком, его и два лакея с трудом поднимают. Зато благодаря небольшим ножкам под ним есть щель, куда я как раз могу просунуть палец и подцепить за ленту-завязку чехол, в котором хранится красота.
Многоцветный, тяжелый, вышитый плотной гладью и стеклярусом. Я его сама сделала, все пальцы исколола.
Ненавижу вышивку.
Игла словно специально норовит вывернуться и вонзиться в плоть побольнее. Но сами нитки ложатся ровнехонько, рядочек к рядочку, просто загляденье. Если бы не боль, можно было бы счесть за медитацию.
Вот бы появился способ вышивать без иголок!
Эх, мечты.
Поверх туники я натянула халат подходящего цвета. Простоватый, без вышивки и узоров на ткани, зато новый. Отец купил на ярмарке в приступе щедрости. Он тогда благодаря моему красноречию продал разом целую партию белого чая «Туманные горы» и пребывал в благодушном настроении. Предложил выбрать самой — на что глаз упадет.
Я наглеть не стала. Видела, как на меня смотрит Матушка Кин. Ткнула в простенькое, но приятного оттенка.
Мне всегда нравился зеленый цвет. Остальные тоже, но зеленый — самый любимый.
Закрепив пояс и проверив, чтобы халат правильно лежал и не перекрутилась туника, я размотала полотенце и принялась наощупь поправлять выбившиеся пряди.
Шпильки я делала сама.
Драгоценные мне по статусу не полагались. Слишком жирно будет. Золото — и нагулянной девке? Не говоря уже о каменьях.
С другой стороны, где мне это хранить? Учитывая любопытных служанок, то и дело почти в открытую обыскивавших мой нехитрый скарб, спрятать украшения проблематично. Оставить на виду — провоцировать их на воровство, за которое потом мне же и достанется. Не уследила, развратила, соблазнила.
