Краем глаза я отслеживала, как меняется картинка за окном. Мы покинули элитный квартал, миновали площадь, за которой виднелся рынок, проехали квартал зажиточных горожан, оставили позади теснящиеся бедняцкие халупы и через широкие ворота выехали за крепостную стену. Потянулись поля, леса, иногда мелькали озёра, один раз мы переехали по мосту неширокую речонку. Город остался далеко позади, деревни попадались всё реже.
Увиденное мне не нравилось. Умирать я не собираюсь, у жениха не задержусь. Но куда я пойду? Крестьянка из дочери аристократов не получится: тело, не привыкшее к нагрузкам, вряд ли выдержит ежедневный беспросветный тяжёлый труд. Да и копошение в земле меня никогда не привлекало. В город податься? Одинокая девушка без защиты – лёгкая добыча.
– Ты хорошо держишься, дитя, – подал голос жрец.
Вроде бы похвала, а сказано так, будто мужчина недоволен. Подозревать начал? Но я ведь на давала повода.
На всякий случай я всхлипнула.
– С трудом.
– Своей жертвой ты даёшь жизни всем нам.
– Поговорите со мной? – попросила я. – Я бы очень хотела выслушать всё вновь с самого начала. Как корабли…, - я всхлипнула и не договорила.
Жрец качнул головой:
– Тебе не должно быть легче, дитя.
То есть?
Пояснений не последовало. Мужчина замолчал, а настаивать на продолжении беседы я не рискнула. Я слишком мало понимаю, обязательно ляпну что-нибудь не то. Нет, в лоб я расспрашивать не буду. Прямой путь не всегда самый короткий. Я пойду окольной дорогой и обязательно разгадаю ребус. Трудные задачи – моя слабость. Суметь выкрутить безвыходную ситуацию себе на пользу… Я притихла и опустила взгляд, чтобы скрыть разгорающийся в глазах огонёк азарта. Посмотрим, кто кого, посмотрим.
Через полчаса экипаж остановился. Я было обрадовалась, что мы прибыли, но оказалось, что жрец решил сделать остановку. Придорожное обшарпанное заведение встретило нас кислыми запахами, грязью на столах и весьма сомнительной публикой, преимущественно нетрезвой. Лично я засомневалась, что стоило сюда соваться: интуиция подсказывала, что дорогой свадебный наряд для местных забулдыг тот ещё раздражитель, но жрец уверенно шагал к стойке, и мне не оставалось ничего, кроме как следовать за мужчиной. Постепенно я успокоилась. Жрецу кланялись, уступали дорогу, а трактирщик и вовсе лично повёл нас на второй этаж в небольшой зал для особых гостей.
– Что желаете, атта? Сегодня моей поварихе лучше всего удались куриные котлеты, жареная рыба и говяжья отбивная.
Жрец степенно покивал и одобрил котлеты. Трактирщик поклонился.
– Прошу простить моё любопытство, атта. Каари невеста? – последнее слово он выделил голосом.
Жрец вздохнул:
– Везу дитя в логово зверя.
– Сочувствую, атта , не могу представить каково сопровождать цветущую юность на смерть.
– Это мой долг.
Да почему они все уверены, что я умру?! И откуда взялся зверь? Из-за изображения дракона на гербе?
– Каари, а вам чем угодить.
– Отбивную, пожалуйста.
И с собой заверните. На всякий случай. Правда, вслух я этого не сказала.
Заказ трактирщик принёс лично. Кроме второго блюда, нам подали суп с гренками, простенький овощной салат, компот и, на сладкое, целую корзинку пирожков с вишней. Так-так… В зале свободно. Лучший столик трактирщик отдал нам, точнее, жрецу. У стены сидит грузный прилично одетый мужчина. Не бедный: на пальце сверкает кольцо. Купец? Вполне возможно. Раз есть крестьяне, то должны быть и остальные сословия. Ещё дальше бородач в обществе похожего на него парнишки лет двадцати. Наверное, отец с сыном. Больше никого.
