А у нее нет даже шарфа. Прежде он не был нужен. Всего полчаса назад Люси повсюду возил шофер и, как только она ступала на тротуар, раскрывал у нее над головой зонт при малейшем намеке на то, что с неба упадет частица влаги. Избалованное сокровище…
Действительно сокровище. На нее потратили столько времени и денег! И Руперт – не принц из ее фантазий, а истинный Руперт – потребовал бы прибыли со всех своих вложений.
Ее ноги слегка дрожали, когда она накинула на плечо ремешок сумки, перебросила пальто через руку и, зажав в другой руке телефон, опасливо выглянула из-за ширмы.
Люси не увидела опасных здоровяков или преследующих ее журналистов – только озабоченных покупателей. Глубоко вздохнув, она собралась с силами и нырнула в толпу.
Нервы ее были напряжены до предела. Люси старалась подстроиться под ритм толпы и выглядеть так, словно разгуливать босиком по самому шикарному лондонскому магазину в декабре она считает абсолютно нормальным. Хотя все, чего ей хотелось, – это сорваться с места и броситься вверх по лестнице через две ступеньки – лишь бы скрыться от людских глаз.
Девушка смотрела прямо перед собой и не делала совершенно ничего, чтобы привлечь к себе внимание.
Нат вызвал начальника охраны и кратко сообщил ему о возможной нестандартной ситуации, которую следует проконтролировать. Разобравшись с этим, он продолжил обход магазина, добросовестно заглядывая в каждый отдел, а затем направился к лестнице, ведущей на следующий этаж.
Даже в самый разгар рождественских продаж следовало поддерживать репутацию «Гастингс и Харт» на высшем уровне. Пусть Натаниэлю не слишком хочется ходить по этажам, зато никто не обвинит его в том, что он позволяет снижать стандарты. И он обращал внимание на все, что шло не так, как положено.
Кстати, зачем женщина, идущая впереди, сняла пальто? В магазине слишком жарко?
У женщины были белокурые волосы, шелковистые локоны плавно колыхались, пробуждая в Натаниэле тысячи воспоминаний. Ему захотелось, чтобы все вокруг них замерло. Он позовет ее по имени, а она повернется и одарит его обезоруживающей улыбкой…
Натаниэль прогнал эту мысль.
Дама, которую он видит перед собой, нисколько не похожа на ту изящную женщину, которая жила в его воспоминаниях.
Черное кашемировое облегающее платье подчеркивало ее фигуру, которая была не совсем модельной.
Женщину, пожалуй, можно было назвать пышкой. Она не из тех, кем восхищаешься издали, но с такой хорошо проводить долгие зимние вечера, сидя у камина.
Рассматривая незнакомку, Нат заметил, что она босая. Должно быть, разулась, чтобы отдохнули ноги. Ему не впервой видеть даму, разгуливающую по магазину с туфлями в руках. Но в руках у этой женщины не было ярких пакетов с покупками. Она несла только сумочку из мягкой кожи, которую прижимала к боку. Сумочка была тяжелой, но не от покупок, ее оттягивала папка.
Но что действительно бросалось в глаза, так это ультратонкие черные колготки, порванные на одной ноге, и изящные лодыжки, забрызганные уличной слякотью.
Словно почувствовав на себе его взгляд, женщина обернулась на ходу. И будто в замедленной съемке, Нат увидел, как она оступилась, выставила перед собой руку, и стала падать.
Он поймал ее прежде, чем она свалилась с лестницы. Незнакомка обхватила рукой его шею и посмотрела на него как испуганный котенок.
Нат вдохнул будоражащий аромат теплой кожи, слегка надушенной дорогим парфюмом. Немедленно обострились все его ощущения: мягкость кашемира, изгиб спины женщины, вес ее тела, близость к полным мягким губам, которые она слегка разомкнула.
