– Ты ему… тоже отправляла свои фотографии, Габинья?
– Ну, разумеется! – немного смущённо отозвалась подруга. – Было бы неприлично после того, как он прислал мне столько, не послать ни одной в ответ. Я, честно сказать, даже не понимаю, чем смогла заинтересовать такого парня. У него девушек должно быть, как рыб в сачке! Такой красивый, такой умный, такой образованный! О чём бы я ни спросила – он всё знает! Французская литература восемнадцатого века! Математические трактаты Возрождения! Фаюмские портреты! Философия Ролана Барта! Языки программирования! Творчество Ошумарэ де Айока! Корреляции семи пространственных измерений Калаби-Йау! Игра на бирже! И при этом – красив, как… как…
– … как ориша Ошосси. – медленно закончила Эва. – Скажи… а в скайпе вы с ним не общались?
– Нет… Как-то случая не было, – пожала плечами подруга. – И Мануэл бы с ума сошёл! Он же меня даже к однокурсникам ревнует, к этим балбесам! Но в чём же дело, Эвинья? Почему ты спрашиваешь?
Вот и всё, в полном отчаянии подумала Эва. Она никогда не умела лгать. А подруга в упор, уже слегка испуганно смотрела на неё своими огромными глазами, ожидая ответа.
Эву спас смартфон Габриэлы, который внезапно издал задорную барабанную дробь.
– Ну вот! Это он! Как всегда, в полночь! – Разом забыв обо всём, Габриэла схватила смартфон и взвилась с ногами на диван. – Эвинья, извини меня, пожалуйста, но мне… Я… – Так и не договорив, она жадно принялась читать сообщение.
Письмо было длинным, и читала Габриэла долго. Эва с горечью наблюдала за тем, как на глазах меняется лицо подруги, как разглаживается тревожная морщинка между её бровями, как появляется улыбка на губах…
«Она влюблена… Боже, она же влюблена! Что же мне теперь делать? Вот засранцы, для чего они это задумали? Убью обоих, и Ошосси, и Обалу… Это ведь уже не просто шутка! Всё зашло слишком далеко! Нашли себе забаву, придурки… Ведь через неделю мы с Габи должны вместе лететь в Баию! Как я теперь отвезу её к тёте? Как познакомлю с братьями?!»
Ночью Эва не могла уснуть. «Что мне делать?» – мучительно думала она, то ложась на кое-как застеленный, неудобный и жёсткий диван, то вскакивая и принимаясь мерить шагами плиточный пол. В третьем часу Эва не выдержала и поставила на плиту джезву с кофе. Дожидаясь, пока поднимется ароматная коричневая пенка, она пыталась успокоить себя мыслями о том, что, как бы то ни было, скоро – домой. Домой, в Баию. В чёрный город, лежащий на берегу залива Всех Святых в зелёных ладонях холмов, с белыми пляжами, с разноцветными церквями. С голубым домом тёти в квартале Пелоуриньо, с магазинчиком «Мать Всех Вод», где стоят в витрине сделанные Эвой «чудеса[51]»… Город, где в любой день может случиться Всё, Что Угодно – никого этим особенно не удивив и лишь добавив неприятностей… Где ориша спускаются на террейро, чтобы решить проблемы своих детей. Где в тёмной и душной ночи гремят барабаны кандомбле, и древняя дрожь земли вскрывает сердца и души макумбейрос, и студентка Эва Каррейра становится тем, что она есть: ориша Эуа, ласковой хозяйкой дождя и превращений, розовой зари и капель росы… Город, где ждёт её Эшу.
…– Ну и потоп ты устроила в Барра-да-Тижука, детка! Мои аплодисменты!
Эва, подскочив от неожиданности, выпустила из рук джезву. Кофе хлынул на плиту, зашипел, превращаясь в горелые комочки. С подоконника раздался тихий смех, и Эшу, – босиком, в растянутой красной майке и чёрных рваных джинсах, покрытых пляжным песком, – шагнул в кухню.
