— Вас кто-нибудь встретит, мэм? — Этот вопрос невольно сорвался с моих губ, когда я поняла, насколько тяжелый багаж у незнакомки. — Может быть сын? Или дочь?
Улыбка исчезла с лица старушки.
— Дочь, — тихо повторила она. — К сожалению, она покинула этот мир.
— Простите, — спохватилась я, — не хотела вас расстроить.
— Что вы, мои раны хоть и болят, но уже не кровоточат. Прошло уже пять лет, — ответила незнакомка. — Ее звали Лара, — добавила она, немного помолчав. — Незадолго до трагедии, моя девочка устроилась работать няней с проживанием у одной обеспеченной семьи. Как только выдался первый выходной, она решила навестить меня. К сожалению, ее убили, отобрали честно заработанное жалованье, а тело бросили в сточную канаву, — старушка промокнула глаза кружевным платком. — Детектив сказал, что тех денег, что грабители выручили у Лары, хватило бы разве что на серебряный сервиз. Разве его стоимость равноценна человеческой жизни? — спросила женщина, забирая из моих рук саквояж.
— Третье кольцо — на выход, — стальной женский голос пронесся по вагону, настигая каждого.
— У вас доброе сердце, мисс. Если бы вы знали мою дочь, уверена, она бы вам понравилась, — сказала напоследок старушка, пряча платок в складках платья.
— Жаль, что я была с ней не знакома, — ответила я. — До свидания, мэм.
Я стояла рядом со своим местом и смотрела в след этой сильной женщине. Не было сил шевельнутся, не было сил смахнуть с лица непрошенную слезинку.
Я обманула.
Я солгала.
Впервые.
И теперь я задавалась вопросом, почему я это сделала: чтобы спасти или чтобы спастись самой?
Подобрав подол длинной иссиня-черной юбки, я устремилась в уборную. Тесное помещение в последнем вагоне встретило меня смрадом и духотой. Алое солнце размазывало по небу кровавое зарево, которое я могла наблюдать сквозь миниатюрное круглое оконце над умывальником.
Я до упора выкрутила кран. Тщетно. Воды нет. Немудрено. Баки в вагонах третьего класса наполняют не с той же регулярностью, что первого.
Тыльной стороной руки провела по разгоряченным щекам.
— Какой ужас! — сокрушенно произнесла я, взглянув на свое отражение.
На щеках блестят влажные дорожки слез, под глазами залегли темные круги — результат длительной поездки в экипаже, а после на поезде. Две бессонные ночи тоже наложили свой отпечаток, сделав кожу тусклой, придали ей сероватый оттенок.
Я тряхнула головой, похлопала себя по щекам. Потуже затянула на шее узел, чтобы чепец сидел как влитой, пряча под грубой тканью копну алых волос. Расправила складки на скромном платье, цвета ночного неба, поправила узкую ленту на талии, которая служила мне поясом.
Волнуюсь, словно юная девчонка…
— Эй, — град ударов обрушился на дверь с противоположной стороны, заставив меня вздрогнуть. — Отпирай, иначе выбью! Дай нужду справить! — Я услышала, как он смачно сплюнул.
Обхватив пальцами стальной лик Девы Справедливости, что покачивался на тонкой цепочке у меня на шее, я отворила дверь.
— О-у, — присвистнул бородатый мужчина, который, судя по всему, сутра уже успел приложиться к кружке с фрелем[2], — мисс Ледяное сердце, — он усмехнулся и, пошатываясь на негнущихся ногах, поклонился.
— Простите, мне нужно готовиться к выходу. Скоро моя станция, — тихо ответила я, огибая мужчину по касательной. В нос тут же ударил терпкий запах пота вперемешку с фрелем. Отвратительное сочетание!
Стуча каблуками по полу, я направилась к своему месту.
