— Нет. Потом лимон выветрится, и останется только свежесть. К тому же, в конце уборки я хорошенько проветрю комнату.
— Ладно. Другой вопрос — почему этой «несвежестью» пахнешь ты?
— Наверное, одежда впитала запах, когда растворяла его в воде. — Она указывает на небольшое ведерко возле кровати.
Наверное. Впитала.
Или волчонок не хочет, чтобы его нюхали, и чтобы я оставался здесь на время уборки.
Хитро.
Но я не собираюсь никуда уходить.
— Продолжай, — говорю я, и располагаюсь в массивном кресле. Оно еще пахнет прежним владельцем, но не думал, что когда-нибудь это признаю — вонь Августа приятнее ядреного лимона.
— Ты будешь здесь? — Алиша складывает руки на груди. — Будешь смотреть, как я убираюсь?
— Да.
— Тебе разве не надо заниматься делами? Делами альфы или личными?
— Мне нужно проверить эссе студентов, — я достаю смартфон из кармана и стилус, чтобы сразу делать пометки, — но я вполне могу сделать это здесь. Заодно прослежу за твоим наказанием.
Судя по ее лицу, Алиша в «восторге». Но она быстро вспоминает о своей роли и сдернув повисшую на одном честном слове портьеру, направляется к столику с остальной дурно пахнущей гадостью.
— Студентов? Ты преподаешь?
— Да. Историю в Крайтонском историческом институте.
Бах!
Хорошо, что эта гадость в пластиковой упаковке, иначе бы лимона в моей жизни стало бы больше.
— Поосторожнее, волчица, иначе комнату придется проветривать недели две, а у меня на это нет времени.
— Не может быть! Ты не можешь преподавать в моем институте!
Я оторвался от чтения письма, которое успел открыть, и посмотрел на Алишу. Она же сверлила меня убийственным взглядом, будто я был повинен во всем мировом зле.
— Очевидно, что могу.
— Но мы ни разу не встречались!
— Большое упущение. Впрочем, КИИ — одно из самых огромных заведений в стране, у тебя другая специальность и факультативы, а я преподаю здесь всего лишь с начала учебного года.
Крайтонский исторический было старинным названием, присвоенным институту восемьсот лет назад. Помимо самого исторического факультета там изучают экономику, право, физику, математику и даже медицину.
— Бичэм, — пробормотала Алиша. — Вот почему твоя фамилия показалась мне знакомой.
Я приподнял брови.
— Я популярен в твоем институте?
— Среди девушек, — процедила она и вернулась к уборке, а я, немного понаблюдав за ней, продолжил чтение.
Сосредоточиться на котором было достаточно сложно, учитывая, что волчица постоянно крутилась рядом, то наклоняясь за чем-то и показывая мне упругие ягодицы, затянутые в джинсы, то потягиваясь, тем самым позволяя рубашке натянуться на груди. Не будь вчерашнего поцелуя и такого напуганного им волчонка, решил бы, что все это часть игры.
Сексуальной игры.
Но она действительно старательно делала вид, что меня здесь нет.
Убиралась Алиша достаточно быстро, но качественно: помыла окна изнутри, протерла каждую поверхность, даже не забыла про стены. Теперь уже моя спальня была огромной, и работы здесь было как для целой команды уборщиков, но я не услышал от нее жалоб. То ли вошла в роль послушной волчицы, то ли уже делала это.
— Прежний альфа часто наказывал тебя уборкой? — интересуюсь я, закрыв очередное эссе, которое так и не смог дочитать до конца.
Кажется, я сам себя перехитрил, затеяв эту игру. Но вместо истории вервольфов я думал исключительно о девушке.
— Как будто ему нечего было делать! — фыркнула Алиша, протирая каминную полку, и тут же спохватилась: — В основном нас строит моя тетя Сесиль.
