Эмма сделала большой глоток разбавленного чёрного вина и пожала плечами.
— Знаете… мистер Мальбек, сэр, я не то чтобы не понимаю, как всё устроено, — она сложила локти на стол. Рюши её голубого платья теперь лежали прямо на сальном дереве, но их хозяйка этого будто и не замечала.
— Ну… разве это не весело, в конце концов? — она развела руками, а Глер всё следил, как одна из рюш прилипла к большому пятну от сиропа. Удивительно, что сама Эмма ничего не замечала.
— Ещё вчера… я обедала в лучшей гостиной в доме моего отца, знаменитом на весь Бовале. Собиралась провести лето в графстве Гриджо, наслаждаясь прохладой лесов… путешествовала по самым удивительным уголкам страны… мира, — её голос становился всё более жалким, а на глаза наворачивались слёзы, и Глеру это совсем не нравилось. — У меня был свой домик в деревне отца… ну знаете, — она махнула рукой, будто мистер Мальбек мог что-то об этом знать. — Как бы моя личная резиденция… — губы её задрожали. — И… и ох, какой там рос виноград… А мой жених! Он такой приятный и благородный… он виконт… старший сын… — и она склонила голову, силясь не разрыдаться окончательно, а Глер откинулся на спинку стула и помрачнел.
Ну конечно, “принцесса винограда” будет страдать и чахнуть. А главное он, Глер, совершенно не виноват в том, что она ему навязалась! Сущее наказание.
— И что же? — напряжённо поинтересовался он. — Вы там что-то рассказывали про вчера… а что же сегодня?
— Ах да, — она слабо улыбнулась и вытерла слёзы со щеки.
Глер удивлённо уставился на бирюзовые капли, сбегающие по её коже, но пока не решался задавать про это вопросы.
— И вот представьте… сегодня я тут. В каком-то трактире… ем… что это?
— Морская похлёбка.
— Морскую похлёбку. Пью дрянное, разбавленное вино… и собираюсь спать на голой земле… — и её глаза снова стали наполняться слезами, отчего приобрели совсем уж невозможно яркий оттенок. Невыносимо необычный цвет, только теперь казалось, что он ещё и источает сияние.
— А можно… — неуверенно начал Мистер Мальбек. — Что-то сделать с вашими… глазами…
— Оу… — Эмма зажмурилась, вытерла новую порцию слёз и проморгалась. — Простите, так лучше?
— Да, так намного лучше, но всё ещё слишком… эффектно.
— Простите, я не знаю, как с этим бороться. Это моя особенность, моей магии…
— Водная магия. Верно? Большая редкость в Траминере.
— О да, это у меня от бабушки. Её волосы тоже были вот такими, бирюзовыми, только не оживали всякий раз от волнений или радости. А мои просто невыносимы! — Эмма тут же порозовела, разулыбалась и с гордостью начала рассказывать. — Мы не знаем, как так вышло, но бабушка, как и я, знала два языка и владела двумя видами магии! Говорят, что она её привезла в Траминер и в тот год стали рождаться первые дети-водники…
— Но их довольно мало, верно? — сам Глер владел обыкновенной, классической силой. Он вообще не встречал ни одного водника за все свои двадцать три года.
— Да-а, потому что артефакт так и не был найден, — шепнула Эмма, будто сообщала какую-то тайну. — Говорят, если бы его доставили во дворец, как и планировали… в Траминере бы появилась новая сила!
— Разве погоня за этим артефактом была не из-за океана? — вздохнул Глер.
Он ненавидел сплетни, связанные с тайнами, заговорами, артефактами и переворотами. Это всё были глупости, которые активно распространяли любительницы нагнать на себя важности.
