— Напоминаю всем участницам отбора, что говорить вам сегодня запрещено, — вновь заговорил Леош. — Общайтесь на языке тела. Танец — ваше главное оружие. Приятного вечера!
Если танец — это оружие, а зал пышно украшенный — поле боя, то я — отчаянная и глупая. Ибо никто в здравом уме не станет соперничать с противниками, не имея в руках ничего. Я была полностью безоружна и исправить это мне сейчас было не под силу. Впрочем, и надобности в этом никакой не было. Хотелось поскорее отыграть роль ничтожную в дешевом спектакле Томаша и уйти навсегда, сыпя проклятиями в его адрес.
Я огляделась, в поисках соперниц своих. Тщетно. Девушки в толпе растворились.
Заиграла музыка и гости вновь закружились в танце.
Спрятавшись в тени, подальше от блестящих канделябров, я наблюдала за происходящим. Девушки, ведомые мужчинами, кружили по залу. Их пышные юбки и узкие талии, стянутые корсетами, мелькали перед глазами, неустанно сменяя друг друга. Мужчины, словно черные кляксы, были облачены в однотипные одежды эльентов. Знаки различия были стерты масками, за которыми гости — все до единого — прятали свои лица.
В толпе мелькнула маска лисы. Ее обладательница кружила в танце с незнакомцем. Она словно парила в воздухе, ловко перебирая ногами. Время от времени девушка запрокидывала голову, демонстрируя тонкую лебединую шею с бронзовой кожей. Руки ее скользили по плечам эльента, когда тот притягивал ее хрупкое тело к себе, чтобы выполнить очередное движение. Отпрянув, лисица закружилась словно волчок, воздев пальцы к потолку. Завораживающее зрелище, участницей которого мне никогда не стать. Не прикоснуться к столь увлекательному занятию. Мне дозволено только смотреть. Мгновение, и лиса растворилась в толпе, оставив мужчину стоять в растерянности посреди зала и удивленно хлопать глазами.
— Почему вы не танцуете? — Бархатный мужской голос окутал меня.
Я обернулась.
Позади меня стоял мужчина в форме эльента. Лицо его было скрыто под маской тигра. Видны были лишь темные глаза. В них азарт искрился и неподдельный интерес. Лукавая улыбка тронула губы незнакомца. Я ее не увидела, но почувствовала. Недаром говорят, что глаза — зеркало души. Вот и взор незнакомца был отражением его сокрытых дум. Копна вьющихся светлых волос была его главным отличием. Преимущественно все варвары были темноволосыми.
Губы мои дрогнули, приоткрылись.
— Ах, да! — спохватился незнакомец. — Вам запрещено говорить на этом вечере, — сокрушенно добавил он и взор его стал мрачным.
Я кивнула, надеясь, что это станет прекрасным поводом для мужчины покинуть меня и отправиться на поиски другой девушки, не обремененной узами молчания. Здесь — на пышном балу — таких хватало с лихвой. Но, вопреки моим ожиданиям, он остался стоять рядом, тяготя меня своим присутствием.
— Знаете, я искренне верю в вашу победу, — произнес он после затянувшейся молчаливой паузы.
Я удивленно вскинула бровь, но незнакомец этого не заметил.
— Вам она нужна больше, чем кому бы то ни было, — добавил мужчина и, развернувшись, направился прочь. Вскоре толпа гостей, словно большой разноцветный монстр, проглотила его, сделав частью себя.
Стоя вдали от суеты, я думала о словах незнакомца. Узнал ли он меня? Или просто решил приободрить?
Поправив на лице маску, пушистые перья которой щекотали лоб и щеки, я устремилась следом за странным гостем, который, как мне показалось, никак не вписывался в этот праздник. Он был здесь чужим, как и я. Одинокий эльент среди сотен себе подобных. Что может быть хуже?
