Важно подчеркнуть различия между двумя формами оцепенения: в первом случае у нас все еще есть силы, мы готовы защищаться, даже если временно не знаем, как действовать дальше. Во втором случае всякая энергия исчезает, а мышечный тонус ослабевает.
Рассмотрим еще раз подробно, что происходит при ошеломляющем переживании: во-первых, в организме выделяется невероятное количество энергии. Это похоже на удар молнии в дом. Линии электропередач, рассчитанные на напряжение 220 вольт, оказываются перегружены. Срабатывает аварийное отключение, и предохранители вылетают.
Нечто подобное происходит в нашем теле в тот момент, когда ситуация становится для нас неуправляемой, все происходит слишком быстро или наша нервная система перегружена. Затем срабатывает «аварийный предохранитель», и парасимпатическая система отключает наше тело. Этот процесс, который защищает нас также от ужасных чувств, связанных с ситуацией, может осуществиться как немедленно, так и только после того, как мы сражались и не смогли победить.
К многочисленным классическим симптомам шоковой травмы относятся, например, так называемые флешбэки и интрузии, то есть воспоминания и образы, обрушивающиеся на человека после. Однако очень многие клиенты вообще не испытывают таких специфических симптомов, и признаки травмы выражены у них более тонко, хотя причиняют не меньше страданий.
Чтобы определить, является ли какое-то переживание на самом деле шоковой травмой, я обращаю внимание на то, может ли пострадавший рассказать о вызвавшем его событии. Если это так, то даже если человек при этом грустит и плачет, это, по всей вероятности, действительно ужасное переживание, но не травмирующее. Когда происходят ранящие события, люди не могут говорить о них без диссоциации, не устанавливая по отношению к себе и своим эмоциям дистанцию. Постараюсь объяснить это так: рассказывая о травмирующем переживании, человек бывает переполнен чувствами и образами, которые ему или ей так же сложно вынести, как и в момент самого события.
Тогда остается два варианта: с одной стороны, человек может войти в состояние диссоциации, то есть отделиться от своих чувств, чтобы больше не быть подавленным ими. Это выражается, например, в очень ровном тоне речи. Когда пожилые люди рассказывают о войне, их голос часто становится невыразительным. В этот момент у них полностью отсутствует доступ к чувствам, которые они испытывали во время тех событий. Иногда бывает даже так, что рассказчики улыбаются в тех местах, где слушателя пробирает мороз по коже, или говорят о событиях в неподобающем ключе.
Другой вариант заключается в том, что чувства, возникающие во время рассказа, совершенно не сглаживаются. Они настолько сильны, что человек не может их удержать и в некотором смысле надламывается под их тяжестью. Это выходит за рамки обычной грусти – похоже на то, как если бы пострадавший человек был унесен волнами.
Травматическая реакция возникает, когда организм не получил сообщения об окончании события, и такая реакция на стресс может стать нормой. В этом случае жизнь человека становится подобна качелям или американским горкам. Его нервная система больше не находится в равновесии или находится в нем крайне редко, а вместо этого колеблется от перевозбуждения до недостаточного возбуждения.
Наша физиология в значительной степени определяет нашу психическую конституцию.
