Невидимый город - страница 20

Во время разговора Ярослав жалел о том, что на уроках истории они с Арсением рубились в игры и практически не слушали учителя. Многие вопросы об истории страны оставались без ответа, ребята пожимали плечами и стыдливо хлюпали носами.

«Вернусь домой, выучу историю назубок», – дал себе клятвенное обещание Сеня.

Проговорив несколько часов подряд, ребята почувствовали усталость. Их клонило в сон, мысли путались, тяжелели веки и язык. Они терли руками глаза, часто зевали, и наконец князь, извинившись, что задержал, велел им отправляться спать.

– Марьюшка, – позвал он девушку в бирюзовом сарафане, – готовы ли комнаты для гостей, как я приказал?

– Готовы, князь, – тихим и ласковым голосом ответила та.

– Ну сопроводи. Останетесь пока жить у меня, а дальше сообразим, куда определить.

Ярослав, поднявшийся с лавки, снова сел.

– Что значит «дальше»? Мы думали, вы нам поможете с Москвой связаться.

– С Москвой? – растягивая гласные, переспросил князь и вдруг заливисто рассмеялся. – Так прям и связаться? Крикнуть им, что ли: э-ге-ге, Московия, слышишь?!

– Ну может, у вас рация есть? Или телефон? – присоединился к разговору Арсений. – Как-то же вы связываетесь с городами?

– Голубиной почтой, а как еще? – продолжал шутить князь. – У нас и голубятня есть, там особая порода птиц живет, выпустил – и жди весной обратной вести.

– А если серьезно? – не унимался Ярослав. – Мы рассчитывали, что уже завтра вечером дома будем.

– Это как? – удивленно спросил Владимир.

– Пришлют за нами вертолет или машину. Может, даже родители мои приедут, – продолжил Ярик.

– Ветролет – это хорошо, – как будто согласился князь. – Вот вы мне про него завтра и расскажете, что это за чудо чудесное, когда по ветру летать можно. А пока идите спать, утро вечера мудренее, слыхали? – и, увидев их огорченные лица, добавил: – Да не переживайте вы так, у нас неплохо, вам, может, даже и понравится. Все лучше, чем по лесу бродить. Это еще хорошо, что вас волки не сожрали или что в болоте не сгинули, а то всякое могло быть. А у нас и сухо, и тепло, и банька есть, и покормят вас. Чего грустить?

Ярослав вновь поднялся. Покусывая губу, смотрел внимательно на князя, пытаясь уловить в его словах угрозу. Но сказаны они были с добром, без малейшего оттенка негатива.

– Значит, мы завтра вернемся к этому разговору, так? – спросил, выходя из горницы.

– Омоно, – ответил князь, отпивая мед из кубка, и помахал им на прощание рукой.

Комнату Даше выделили на втором этаже. Она была просторной, светлой, украшенной по-девичьи весело и нарядно. У окна стояла прялка, имелись и низкий стол, и лавка, и узкая, но высокая печь, и несколько сундуков. На стенах висели картины без рам, с наивной, почти детской, живописью. Мальчиков поселили на первом этаже, в той же стороне, что и горница, с окнами, выходящими на переднюю часть двора. Комната была хоть и небольшая, но просторная и пустая: две деревянные кровати с пуховыми перинами, стол с лавкой да сундук. Переодевшись в приготовленные Марьей ночные рубахи и практически не разговаривая друг с другом, словно поссорились, друзья потушили лампу, забрались в кровати и быстро заснули.

Одна лишь Дарья спать не собиралась. Достав из кармана человечка, поставила его на стол, а сама, спрятавшись за печь, переоделась в ночное платье.

– Ну наконец-то, – широко разевая крошечный рот, сказал человечек. – Поставь на окно, вот туда, за скудельницу с цветами. – И спрыгнув с ладони девочки на широкий подоконник, велел: – Чего стоишь? Неси уже.