— Привет-привет, — мрачно проговариваю я и делаю бармену знак, чтобы этот бородатый черт вновь окропил волшебной жидкостью пересохшие стопки. — Даже не начинай. Между нами все кончено. Это не обсуждается, и точка.
— Слушай, я знаю, что ты обижен на меня. — капризно надувает губки и переходит на заискивающий, мурчащий тон, — но мы расстались как-то нехорошо, не на той ноте. Давай сделаем друг другу хорошо и тогда уже нормально попрощаемся.
— В смысле? — приподнимаю бровь и опрокидываю в себя шот. — Ты о чем?
— Я тут не одна, — лукаво улыбается блонда и машет рукой брюнетке, которая только что вышла из уборной. — Это Сандра, и она мечтает познакомиться с тобой поближе.
Прищуриваюсь, оценивая Сандру по десятибалльной шкале. Фигурка спортивная, жопа-орех, а вот черты лица подкачали — грубоваты, мужиковаты. Уверенная семерка. Пойдет, хотя Лали — десятка, но ее нельзя прямо так. Не знаю, почему, но нельзя.
Брюнетка, которую я нарек «Пантерой», ловко балансируя на высоченных шпильках, подходит к нам и окидывает меня заинтересованным взглядом.
— Сандра, это Арс, — улыбается Вика подружке, дернув ту за руку и буквально впечатав ее в меня.
Морщусь от слишком сильного запаха духов, который выбивает из ноздрей тонкий, молочный аромат Лали.
Девочки так активно переглядываются, что я понимаю, что Вика в красках рассказала подружке о моих постельных подвигах.
— Приятно, — проговаривает Сандра сексапильно, берет мою руку и бесстыдно укладывает ее на свой зад. Товар «лицом», как говорится.
Заводная Пантера вливает себе в рот шот текилы и присасывается к моим губам, вливая жидкость мне в рот.
Вика не отстает от подружки и тут же затыкает этот горячий поцелуй долькой лайма, а потом дает лизнуть соли со своего запястья.
— Я живу недалеко, — напоминает Вика, прижавшись ко мне жаркими сиськами.
— Что задумали, девчонки? — спрашиваю, отдавшись их развратным пальчикам, которые пробираются под рубашку.
— Повеселиться, — подает Пантера свой прокуренный голосок, — всем втроем. Тебя же хватит на двоих?
— Меня хватит и на четверых, — усмехаюсь я, хлопком осушив последний шот.
Что ж, ЖМЖ так ЖМЖ. Я расплачиваюсь за напитки, беру в дорогу непочатую бутылку «Восьмёрки», и мы с девочками, шатаясь идем к выходу. Я оглаживаю пальцами ягодицы, затянутые узкими юбками, которые вот-вот треснут — такой они устроили кач бедрами.
Мы всей троицей набиваемся на заднее сиденье такси тесно как шпротины в банке. Девочки трогают меня во всех местах своими горячими пальчиками, прожигая плоть сквозь ткань, и мы передаем по кругу «Восьмёрку». Вот так взрослые мальчики играют в «Бутылочку». Можно было и абсентом догнаться, но не додумался прихватить немного «Зеленой феи». Хочу трахаться до сухих яиц и бухать до отключки. Нужно перезагрузиться, избавиться от горькой химии, которая делает тело тяжелым, а голову — дурной.
Дорога до Викулиной хаты пролетает как в тумане. Мы окучиваем все стены, какие только попадаются и, наконец, заваливаемся в квартиру.
В просторной гостиной только диван, пушистый ковер, на котором можно обеих загнуть раком, и стеклянный столик, на прозрачной поверхности которого есть все, что нужно для веселья: резинки, игрушки для взрослых и пара бутылок с крепким бухлом. Вероятно, девочки не первый раз так на съем ходят.
— Ну что, девчонки, покажете, как будете извиняться за Викулину оплошность? — спрашиваю, готовый затрахать до изнеможения их обеих, и тут же выкатываю претензию: — На вас многовато одежды.
