А он всё о сексе. Будто не мужчина взрослый, а подростком с бушующими гормонами.
Хотя… Назвать Грома подростком невозможно. Взрослый. Даже взгляд у него такой…
Мужественный. Грозный. Смотрит так, что прямо сейчас хочется прогнуться. Я начинаю дрожать.
Волнение щекочет, обвивая меня тугой лозой. Я с трудом расстёгиваю молнию. Джинсы тут же мешком падают к ногам.
Ноги покрываются мурашками. Кожа пылает от внимания мужчины. Неловко переступаю на месте.
– Охуенные, – кивает Наиль. Прикуривает сигарету. – Но можно лучше.
– Ноги лучше? – я завожусь. – Вот и ищи себе. С ногами получше.
– О, как завелась. Нет. Можно, чтобы смотрелись лучше. Когда обхватывать меня будешь.
– Обхватывать?
– Во время траха.
Мне себя ударить по лбу хочется. Нельзя у него ничего спрашивать. И на провокации вестись. Он же всё перекручивает.
А я не привыкла к такому общению. Я вообще со взрослыми мужчинами не умею общаться, которые во мне заинтересованы.
Наиль – это не парни из университета. Те неловкие комплименты отвешивают, смущаются сами.
А этот танком прёт. Сбивает все мои барьеры, стреляет своими пошлыми фразами. От которых всё внутри переворачивается, загорается.
– Дальше, – взмахивает рукой с зажатой сигаретой. – Не стопорись, сладкая. Хочу всю тебя рассмотреть.
– А я же… Я не могу голой по кабинету ходить.
– Одежду тебе уже заказал, – когда только успел? – Скоро привезут. Как раз стриптиз закончишь. Только давай с чувством. Заведи меня.
Он и так заведённый. Постоянно. Выглядит так, словно бросится в любую секунду.
Я задерживаю дыхание. Срываю с себя кофту, словно она отравлена. Бросаю куда-то, обнимаю себя за плечи.
– Бля, ты капустой нарядилась?
Наиль хмурится, пока я одёргиваю свою маечку. Я подстраховалась на случай, если меня силой разденут. Но сейчас это не спасёт.
Я чувствую себя полностью обнажённой, когда остаюсь в белье. Внушаю, что это просто бельё. Как купальник. Я же хожу на пляж.
Но мне неловко. Стыдно. Страшно. Эмоции накрывают с головой, мелкими петардами взрываются под кожей.
Глаза Наиля темнеют. Оглядывает меня, не отрываясь. Улыбается ещё сильнее, будто представляя, что со мной сделает.
Сигарета тлеет в его руках, но Гром не обращает внимания. Полностью на мне сосредоточен.
– Красивая, – выдыхает, всё-таки затянувшись. – Ты очень красивая, сладкая.
В дверь стучат, я вздрагиваю. Отскакиваю подальше, не желая, чтобы меня кто-то увидел.
Гром сам открывает. Не запускает охрану в кабинет, и я выдыхаю. Обнимаю себя за плечи, с тревогой смотрю на приближающего мужчину.
– Видишь? – бросает пакеты. – Пришла твоя обновка. Но мы пока не закончили. Это не стриптиз, сладкая. Не засчитывается.
– Но я разделась!
– Раздеться это одно. Надо с чувством, – Гром останавливается за моей спиной. Касается подрагивающего живота. – Завести движениями. Плавно двигаться.
Мужчина касается меня. Его руки ползут по телу, заставляя кровь бурлить. Волнение мешает дышать.
Наиль ведёт меня. Заставляет выгибаться, показывает как надо. Проводит пальцами по моей шее, перехватывает мою ладонь. Повторяет движение.
Это дико неправильно. Интимно. Он меня касается моей же рукой. Прижимает к себе. Я бьюсь о каменное тело.
– Умеешь танцевать? – обжигает ухо дыханием. Я киваю. – Вот станцуй для меня, сладкая.
– Но я уже разделась.
– Бельё ещё на тебе. Я новое заказал, получше. Кажется, угадал с размером. Поэтому вперёд. Последний шанс. Или перейдём к тому, чем мои секретарши занимаются.
