Он молча ждал, пока я продолжу.
— Рисовать люблю. И умею.
— Хм, — позволил он себе и поднял к губам свою чашку. Я последовала его примеру, чтобы промочить безнадёжно пересохшее горло. — Да вы просто кладезь талантов.
Я ухватилась за десертную вилку и, наконец, решилась попробовать предложенный к чаю шифоновый бисквит с ягодным джемом. Что угодно, только бы не закапывать себя в этом диалоге ещё глубже.
— Оставим в покое хотя бы на время мою скромную персону. У меня к вам встречный вопрос.
Я приняла его молчание за согласие и проглотила кусочек. К сожалению, я слишком нервничала, чтобы воздать должное десерту.
— Объясните, почему вы так спешно выставили Лилю за порог. Я с ней даже попрощаться не успела.
— А вы с ней большие подруги?
— Я вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
Булатов цокнул языком, явно признавая этот раунд за мной.
— Вы пока не знакомы с правилами этого дома. Одно из самых главных: эта территория закрыта от посторонних. Более того, я не приветствую активное общение с внешним миром. И предвосхищая миллион ваших вопросов: я не собираюсь во всех подробностях объяснять вам, почему. На то есть веские причины. Если вы слышали о взрыве на одном из моих предприятий, вы сможете сложить дважды два и понять, что это вопрос жизни и смерти. В том числе Сашкиной. Это достаточное основание для подобных радикальных мер?
После его слов мягчайший бисквит непостижимым образом заскрёб у меня по горлу. Я поспешила запить его чаем.
— П-пожалуй.
— Какое облегчение, что вы одобряете мою позицию по этому вопросу. Мой черёд.
Я качнула вилкой, мол, само собой.
— Почему вы с Сашкой о боевой девчонке заговорили? С чего решили, что это сработает?
Я пожала одним плечом, уставившись на свою вилку с наколотым на ней куском пирожного:
— У неё в спальне так много игрушек… и так мало кукол. Зато есть лук и стрелы, а на столе — фигурка Мериды.
Булатов свёл брови, очевидно, пытаясь сообразить, о чём это я.
— Ну, боевой принцессы из «Отважной». Мультфильм такой про шотландскую... Ладно, не важно. И с чего я решила, что это вы ей игрушки покупаете…
— Это ещё что значит?
Я вздохнула.
— Да то и значит, что этим должны заниматься вы. Вы же её отец. Стоит интересоваться, что ей нравится. И по возможности лично воплощать в жизнь её пожелания. А у вас-то, слава богу, этих возможностей… Впрочем, вы совсем не исключение. Многие состоятельные люди так делают. Перекладывают свои родительские обязанности на других.
— И многих состоятельных вы знаете?
Мне вдруг показалось, он с особым вниманием разглядывает мой наверняка непрезентабельный наряд. Он-то весь с иголочки, наверняка одна его запонка стоит больше, чем я за полгода зарабатываю. А на мне обычный свитер и почти новые джинсы. Но только не имеет он права даже намёком мне это в вину ставить. Бедность — не порок.
Честно сказать, эта мантра мне совсем не помогла, но по крайней мере помешала огрызнуться в ответ.
— Достаточно, чтобы вести собственную статистику.
Опустив правый локоть на стол, Булатов упёрся большим пальцем в подбородок и смотрел на меня не мигая. Его взгляд в который раз за этот вечер прокладывал по моему лицу замысловатый маршрут. Он будто и впрямь меня читал. Боже, до чего странный человек…
— Вот настолько внимательная к деталям.
— Это необходимость. Я должна узнать человека. Должна понять, чем он живёт и дышит. В противном случае помощник из меня никудышный.
