Я уверена, что все люди, которые увидели эти прелестные фотографии, решили, что это был самый идеальный день в нашей с мужем жизни.
Вот мы скрепляем наш брак поцелуем. Это неловкое, обязательное касание губ на снимках выглядело гораздо лучше, чем в реальности. Вот наша романтическая прогулка по саду: солнце освещает наши улыбающиеся лица. Вот его мать с нежностью целует меня в щеку, а его отец обнимает меня за плечи, приветствуя невестку.
Вот фотография, на которой я прижимаюсь к четырем подружкам невесты, которых я знать не знаю. Они смеются так, словно это самый счастливый день в их жизни.
Еще один поцелуй среди белых цветов, уверяющий зрителей в искренности происходящего.
Так много безупречных снимков потрясающей великолепной лжи. Боже, как же они были убедительны. Я потратила часы, нет, даже дни, разглядывая их все.
Фотограф даже запечатлел момент, когда мой новоиспеченный муж с нежной улыбкой заставил меня впервые попробовать шампанское и портвейн. Ох, как очаровательно все это выглядело. Кадры нашего первого танца попали на первые полосы всевозможных изданий. Я выглядела раскрасневшейся и взволнованной, как будто не могла отвести от своего мужа обожающих глаз. Он выглядел так, словно хотел проглотить меня целиком. Фотограф даже запечатлел наш приватный поцелуй в саду под звездами. Эту фотографию я рассматривала дольше всех остальных.
Тот поцелуй остался со мной навсегда. Я думала о нем гораздо больше, чем хотела. От одной мысли о том поцелуе у меня защипало губы. Я даже забыла, что это была всего лишь фотосессия.
Какая дура.
Фотографы отлично справлялись со своей задачей. Глядя на это страстное объятие, даже я почувствовала, что начинаю задаваться вопросом, что мы чувствуем друг к другу, или, по крайней мере, что я чувствую к нему. Я отбросила эту глупую мысль. Это просто профессионализм фотографа, и ничего больше.
- Мы почти приехали, барыня! - крикнул Евгений с переднего сиденья автомобиля, прерывая мои размышления.
Машина остановилась, и Евгений вышел. Он открыл для меня дверцу и помог выйти из машины, взял мою спортивную сумку.
Мой личный тренер Родион ждал меня там и впустил прежде, чем Евгений или я смогли дотянуться до дверной ручки. Мы поприветствовали друг друга и приступили к работе.
Он поставил меня на беговую дорожку лицом к окнам. Я как будто выступала на сцене: свет всех софитов был направлен в мою сторону. Я уже начинала к этому привыкать. Опять же, я относилась ко всему этому как к работе модели. Благодаря такому настрою я могла не отвлекаться на переживания о том, что за мной постоянно наблюдают.
- Все дело в отношении, - сказала я самой себе.
Я ходила пешком и бегала по сорок пять минут в начале тренировки. Это была одна из самых приятных частей моего дня.
Общение с Евгением и даже Родионом заставляло эндорфины вырабатываться активнее.
Рядом с ними я могла на некоторое время забыть о том, что сделала настолько радикальный жизненный выбор. Я могла забыть, что променяла свою свободу на крепкую финансовую подушку. Я могла забыть, что почти месяц не разговаривала со своим нелюбимым мужем.
Мои кроссовки на танкетке оказались, кстати, на удивление удобными. Кто бы мог подумать?
- Агата сказала мне, что ты слишком сильно опухаешь, но я этого не вижу, - рассказывал мне Родион. - Но я отправил твоему шеф-повару несколько рецептов, которые должны помочь. Они невкусные, но, если мы хотим справиться с отеками, это того стоит.
