— Хорошего помаленьку, — ответила я.
— То есть сейчас тебе понравилось целоваться? — уточнил Широков.
— Глеб Алексеевич, вы меня пугаете. Порой ведете себя, как ребенок, — сухо подметила я, а Широков вздохнул. И хорошо, что в комнате было темно. Так бы Глеб увидел мои пунцовые щеки и, я была уверена, взгляд мартовской гуляющей кошки.
И вдруг со стороны двери донесся характерный писк и звук открывающегося замка.
И голос Мухтара:
— Как-то непривычно тихо. Поубивали друг друга?
— Чего так долго? — рявкнул Широков, а я взглянула на мужчину.
Нет, ну чего ж так орать? Наверное, яркий свет как-то негативно влияет на Глеба Алексеевича. Иначе с чего такое недовольство, если нас освободили?
Глеб уже поднялся на ноги и поправлял одежду. Я шагнула к выходу, но проскочить не удалось. Наше с Широковым перемирие завершилось. И мы вернулись к тому, на чем прервались в столовой. То есть, к военным действиям.
— Живо наверх, Сабина! И не вздумай перечить! — прорычал Глеб, а я закатила глаза к потолку.
— Можно подумать, у меня есть выбор, — фыркнула я.
— Глеб Алексеевич, если надо, можно запереть девчонку здесь до утра, — предложил Мухтар, а я демонстративно похвасталась перед охранником маникюром на среднем пальце левой руки. Мой жест не понравился верзиле. Но мне было плевать. Пусть хоть убивает. Терять мне все равно нечего.
— Вот же…, — дернувшись в мою сторону, прошипел Мухтар, но Глеб преградил ему путь ко мне, закрыв плечом.
— Все свободны, — раскатисто скомандовал Широков, — Проследи, чтобы в доме никого не осталось.
— Так точно, Глеб Алексеевич, — кивнул охранник, а я побрела вверх по лестнице.
Выбора не было. Сбежать не получится. По крайней мере не сейчас, когда я даже толком не знала, где находится дом Широкова, ведь меня привезли сюда в багажнике.
***
8. Глава 8
Глеб сидел в кресле у окна. Постель была пустой. Сабина заперлась в ванной. И по подсчетам Широкова девчонка уже должна вот-вот выйти. Либо он вышибет дверь. Не в первый раз же.
Глеб посмотрел на идеально заправленную постель. Металлические браслеты лежали поверх покрывала. Признаться, Широков не очень радовался перспективе спать и эту ночь в них. Запястье до сих пор ноет, да и у девчонки, Глеб видел, остались следы. Так что, затея крайне неудачная.
Широков вздохнул и откинулся на спинку кресла. Мужчина уже принял душ в одной из гостевых комнат. И даже, как послушный мальчик, надел гребаную пижамку. Это бесило, стесняло движения. Да и вообще, Широков предпочитал спать нагишом. Но уже вторую ночь ложился в постель одетым.
И секса у него не было с того момента, как Сабина появилась в доме Широкова. Нездоровая какая-то тенденция, если вдуматься.
Нет, надо что-то с этим решать. Решать с девчонкой.
А еще Глеб четко помнил, как они целовались. Разве такое забудешь? Особенно, если целовались полчаса назад.
У Глеба в крови все еще гулял адреналин. И казалось, будто он чувствует вкус нежных губ.
Широков попытался представить на месте Сабины другую девушку. Ту же Карину, которая была готова удовлетворить любой каприз Широкова.
Но воображение работало плохо. И не в ту сторону.
Глеб открыл глаза. Именно в этот момент в комнату вернулась Туманова, завернутая в темно-синий халат, принадлежащий Глебу. Что ж, пусть. Широков не возражал. Ему даже нравилось видеть Сабину в своей одежде.
И вновь вспомнился поцелуй. Вернее, оба. Тот, когда Глеб набросился на девчонку. И второй, когда она сама по своей воле целовала его.
