Алиса явно собиралась парировать колкостью мой наглый ответ, но к Георгу уже подошли несколько респектабельного вида мужчин-оборотней и вежливо, но весьма целенаправленно, оттеснили от него кузину. Впрочем, вокруг той уже тоже вилась стайка оборотниц.
— Георг Гаярович, позвольте вам представить…
— Какая честь…
— У меня деловое предложение, триста процентов прибыли, как насчет ужина в четверг?
— Статья в «Республиканских буднях»? Твоих рук дело? Это же просто бомба!
И бесконечное «Георг, Георг, Георг…». Все хотели или поздороваться, или познакомиться, или выразить свое почтение, или предложить выгодное начинание.
— Меня, видимо, считают главным авантюристом всея республики, вот и лезут со всякими сомнительными предложениями, — усмехнулся мужчина, когда наконец сумел отшить большую часть желающих пообщаться. — Зато на семейных ужинах родня предпочитает делать вид, что меня вообще не существует. — Он картинно вздохнул. — Издержки профессии.
Его взгляд вдруг остановился на ком-то в дальнем конце зала. Играла музыка, актриса на сцене пела какой-то легкий мотив, вокруг танцевали и бродили туда-сюда сотни людей и оборотней. При всем желании я не смогла бы понять, на кого он там смотрит.
— Кстати о родне… — едва слышно прошептал Георг и вдруг взял с подноса проходящего мимо официанта два высоких бокала. Залпом выпил оба. — Какая жалость. Кончилось, пойду принесу. Подожди здесь, пожалуйста.
И растворился в толпе.
Действительно, пора подумать о родне.
Мне нужно было найти Анну, но как это сделать при таком количестве народа, я просто не представляла. Быть может, спросить там, где проверяют приглашения, есть ли ее имя в списках?
Окрыленная этой идеей, я начала пробиваться к выходу. Но едва преодолела пару десятков метров, как меня заставила затормозить случайно услышанная фамилия:
— Сенатор Риарио…
Сенатор?!
Разговаривали двое. Толстый плешивый мужчина неопределенного возраста и с ним на контрасте худой, прямой, как жердь, морщинистый старик. Глаза обоих выдавали оборотней.
— Вряд ли у вас получится переизбраться в этом году, сенатор, — надменным тоном выдал старик. — Не после скандала с вашим племянником.
— Вы же знаете, Максимилиан, мальчика оболгали. Пал жертвой слухов и домыслов. А что до моего избрания, то это в ваших же интересах — кто еще возьмётся лоббировать ваш новый законопроект?
— Его и без вас примут, — хмыкнул собеседник.
— Но по поводу него столько споров, — улыбнулся толстяк. — Хотя всем от него будет только лучше. Только представьте, насколько проще, если всех человечек обяжут сдавать тесты не в девятнадцать, а сразу после рождения.
В его голосе послышались мечтательные нотки.
— Законы в нынешнем виде тоже не так плохи… — произнес старик. — Цифра в девятнадцать лет появилась не просто так.
Риарио на это сморщился:
— Раньше просто технологии не позволяли выявить совместимость раньше, но последние три года уже вовсю применяется генетическое тестирование. Оно хорошо себя показало после того, как его разрешили применять в частных клиниках. Так что… — толстяк запнулся, поймав на себе мой взгляд.
Почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Я стояла довольно близко, так что у него точно не было сомнений, что я слушала разговор.
Риарио нахмурился и явно собрался что-то сказать, но я его опередила.
— Прошу прощения, совершенно случайно услышала ваш разговор. Это так будоражит. Хвала нашей республике и ее технологическому прогрессу. — Отцы-основатели, что я несу! — Но скажите, если тесты проводить в младенчестве, что потом делать со всеми этими младенцами?
