Камни сверкали и играли на свету, словно тысячи огней в ночи. Даже мое лицо преобразилось в зеркале. Глаза стали казаться ярче, шея тоньше.
— …Ты выглядишь великолепно, — ухмыльнулся оборотень, но тут же разрушил иллюзию доброго отношения всего одной емкой фразой. — Главное, не забывай молчать весь вечер.
На вечер Георг вызвал водителя. Я была уверена, что вижу человека за рулем первый раз, но он отчего-то казался знакомым. Дежавю преследовало всю дорогу.
Георг сидел рядом со мной на заднем сиденье и хмуро смотрел в окно. Бал проходил в пригороде, в летней резиденции сената.
Мы подъехали к огромному зданию, окруженному парковкой, на которой уже стояло множество других автомобилей. Уже начинало темнеть, и роскошный особняк с большим количеством окон и колоннами казался мрачным, словно сошедшим со сказочных страниц.
Когда мне было столько же, сколько сестре, я так и не смогла получить билет сюда. На моем потоке его отдали другой ученице. Мои оценки были идеальными, но вот поведение всегда хромало, так что ректор решил не рисковать. Я отнеслась к этому безразлично, а вот отец, помню, устроил разнос за то, что я не стала лучшей из лучших.
Водитель остановился у самого входа в здание. Тут же подбежали швейцары, открывая нам дверь.
Я обернулась, и вдруг показалось, что вижу на парковке машину отца. У Анны все-таки получилось? Или мне померещилось? Жаль, не успела разглядеть номер, до того как Георг увлек меня внутрь.
Я вошла в бальный зал и на мгновение замерла от восхищения.
Как бы я ни относилась к республике, к оборотням, ко всему устройству системы, нельзя было не признать, что вкус у правящей верхушки определенно имелся.
С потолка свисали легкие шелковые ткани, украшенные золотыми звездами, которые отражали свет, добавляя волшебства в атмосферу. Большие окна зала были занавешены темными портьерами, создавая сказочную темноту.
На стенах — картины и фрески, которые описывали историю отцов-основателей. Ковры на полу сочетались с цветом занавесей и стен.
Возле окон — глубокие кресла. Огромный фуршетный стол ломился от всевозможных закусок.
В углу находился оркестр, игравший медленные мелодии, и несколько пар уже кружились в танце. В центре зала была установлена большая сцена, на которой готовилась выступать артистка.
— Георг! Какая прелесть, что ты здесь. — С правой стороны (с левой стояла я) к Георгу подплыла очаровательная блондинка в вычурном красном платье. Желтые глаза выдавали в ней оборотницу.
— Алиса, рад тебя видеть, — ответил Георг, улыбаясь девушке, кажется, вполне искренне.
— Да, я вижу, как ты рад. — Алиса обернулась и презрительно взглянула на меня. — А кто это у нас?
Таким тоном у малолетних детей спрашивают имя их игрушки.
— Разреши представить, моя невеста Иванна. Ива, это моя кузина Алиса.
Я улыбнулась и попыталась протянуть руку в знак приветствия, но Алиса только презрительно хмыкнула.
— Какой прекрасный образец человеческой женщины, — произнесла она с явным сарказмом в голосе. — Наверняка ты именно та, кого Георг искал — бездарная, бестолковая и бесполезная.
Она повернула лицо к Георгу и прищурилась, словно ожидая от него ответного выпада, но я ответила первой.
— Спасибо за комплимент, Алиса, — усмехнулась почти искренне. — Меня всегда считали образцовой студенткой Хозяйственной Академии. Даже справку об экстернате дали. Жаль, что оборотниц ее не заставляют проходить.
