– Тамерлана Айдаровича тоже звать?
– Увы, – гашу вздох раздражения, – но то, что мы решили устроить соревнования, не означает, что все остальные проекты можно поставить на паузу.
Лада кивает и исчезает, оставляя за собой запах духов с каким-то легким цитрусовым шлейфом.
Вот!
Умеют же люди нормальный парфюм выбирать!
Женя остаётся в кабинете, по-прежнему гордо восседая пятой точкой на краю моего стола.
Внимательно вглядывается в моё лицо.
– Ну, а ты чего хочешь? – Листаю документы, стараясь не обращать внимания на этот рентгеновский луч, проникающий под кожу.
– Что происходит, Ясь?
– Ничего.
– Ничего, но-о-о?..
Устало откидываюсь на спинку кресла.
– Просто Тамерлан скоро женится. Вот и всё.
Ярослава.
Женька хлопает глазами так, будто я только что заявила, что увольняюсь и открываю ферму улиток.
– Да ну, бред какой-то.
– Вот и не бред. Я только что познакомилась с его невестой.
– Ох… Ну, и как она?
– Само очарование, – скрещиваю руки на груди. Сарказм сочится с каждой буквы.
– И что ты об этом думаешь?
– Что я рада за него. Хоть у кого-то из нас двоих хватило мозгов идти дальше.
– Ясь, а тебе не кажется, что он делает это, чтобы тебя позлить?
– Напомни мне завтра посмеяться над этой шуткой. Я бы сделала это и сейчас, но лимит улыбок на сегодня исчерпан.
– Яся.
– С чего бы вдруг ему разыгрывать такую многоходовочку?
– Ты правда ничего не замечаешь? Как он смотрит на тебя, например?
– Женя… – Тяну, предупреждающе сдвигая брови.
– Я серьёзно! Да он же сворачивает шею, когда ты проходишь мимо. Когда ты рядом, он становится совсем другим.
– Вот тут согласна. Он становится невыносимым хамом и настоящим засранцем.
– Ясь.
– Всё это в прошлом, Женя. – Резко встаю и отворачиваюсь к окну.
Рука непроизвольно ложится на живот.
Он плоский ещё, но я чувствую… Чувствую, что там растёт и крепнет новая жизнь.
И мне нельзя сейчас придаваться унынию и страданиям, ведь всё это может отразиться на малыше.
– Знаешь, – Женя не желает отступать, – если бы мне платили рубль каждый раз, когда я ловлю его взгляд на тебе, то я бы уже купила себе виллу где-нибудь на Мальдивах.
– Между нами ничего нет. Уже давно. Только рабочие отношения.
– Скажи это не мне, а себе.
Её слова звучат слишком громко в этом кабинете, заполненном теперь только моим истошным сердцебиением.
– Иди уже. Собрание вот-вот начнётся.
– Ладно, шеф. Но к этому разговору мы ещё обязательно вернёмся.
Женя уходит, прихватив с собой грязные стаканы из-под кофе.
Отыскиваю документы по проекту..
Папка в руке кажется непосильно тяжелой.
Я не хочу туда… Просто не хочу. Видеть его снова сейчас – значит, работать на аварийных аккумуляторах, потому что основные, увы, сдохли за утро.
Плетусь в переговорную, толкаю дверь.
Тамерлан сидит в самом центре длинного стола. Рядом, чёрт возьми, Ксюша.
Длинные золотые серьги блестят при каждом её грациозном движении.
Она что-то тихо говорит, а Тамерлан слушает. Слушает так внимательно что подаётся всем корпусом к ней. Взгляд его мягкий, тёплый.
Меня когда-то размазывало, стоило Тамерлану на меня вот так взглянуть. Казалось, он умеет обнимать глазами.
Сейчас же мы лишь раздаём друг другу ментальные подзатыльники да обещания скорой смерти. Никаких объятий. Даже глазами.
Они смеются.
Этот смех накрывает комнату невидимым куполом, словно отсекая всех остальных за пределы их общего маленького мира.
И кажется, кроме друг друга, они вообще никого не видят.
