Как там её? Анна Юрьевна, кажется? Вчера, конечно, ознакомился со всеми документами, которые она представила в кадры, да ещё и несколько звонков сделал, чтобы собрать информацию, — ну не нанимать бы же на работу неизвестно кого. Отзывы о красотке исключительно хвалебные, специалист первоклассный, но характер неуживчивый и тяжёлый, поэтому частенько увольняется. Вот и от моего конкурента Манаева ушла, громко хлопнув дверью, что-то там не срослось у них.
Мне бы сказать спасибо расторопной секретарше, которая за несколько часов успела сделать больше, чем её предшественница за всё время работы, но почему-то вновь чувствую закипающее раздражение. То, с каким холодным осуждением Анна смотрит на меня, как кривит точёный носик, обоняя волны моего перегара, заставляет почувствовать себя каким-то никчёмным алкашом, а не руководителем преуспевающей фирмы.
— Без моего разрешения в кабинет ко мне не заходить! — режу недовольно. — И впредь не меняйте ничего в документации, не согласовав со мной. Вы лишь секретарь!
— Ещё какие-то пожелания? — равнодушно интересуется рыжая, насмешливо приподняв левую бровь, но на губах ни тени улыбки.
Да, вот это мастерство! Надо запомнить такой фокус для будущих переговоров, только сначала отрепетировать перед зеркалом.
— Одно пожелание: оставьте меня в покое! А через часок принесите мне кофе! Обычный, чёрный, без сахара! И давайте без этих ваших инициатив, а пока можете отдыхать! Ногти накрасьте или что там секретарши делают?
— Как скажете! — летит мне в спину, перед тем как успеваю с треском захлопнуть дверь.
Чёрт, да что на меня нашло? Чего я сорвался на секретаршу? Я же обычно воплощённое самообладание и обаяние, но эта рыжая слишком занозистая, прям покалывает от неё где-то в груди и никак не избавиться от этого ощущения. Всё, надо принять таблетку и просто подождать, когда головная боль пройдёт. Но в ящике стола обнаруживаю лишь пустой блистер.
Внезапно меня пробивает на смех, — ещё недавно на рабочем месте можно было обнаружить что угодно: початую бутылку вискаря, заначку с налом, женские стринги, забытые секретаршей. А теперь я ищу аспирин и даже не помню, когда доел последнюю таблетку. Ну не старость ли? Кидаю мимоходом взгляд в зеркальную поверхность шкафа. Да ладно, я ещё ого-го, тело, как у молодого, даже получше, чем у этих пивных малолеток, которые тяжелее бутылки и папиной кредитки ничего в руках не держали. А синяки под глазами — всего лишь напоминание о бурном вечере.
Плюхаюсь на кресло, включаю ноут и принимаюсь изучать электронный график встреч, составленный секретаршей. А чего я раньше такого не делал, удобная штука! Молодец, девчонка, категорически одобряю!
Раздаётся негромкий, но решительный стук в дверь, а затем створка медленно открывается и на пороге возникает рыжая бестия с подносом в руках, на котором кружка кофе, стакан с пузырящейся жидкостью и тарелка с чем-то ароматным, над которой призрачно покачивается струйки пара. Втягиваю воздух ноздрями, словно голодный зверь.
— Это борщ? — интересуюсь так, словно мне принесли на тарелке нечто экзотическое и невиданное.
— Он самый! Сама варила. Хотела съесть на обед, а то у вас здесь поблизости ничего приличного, где можно поесть без риска для жизни. Но вам сейчас суп нужнее. В стакане аспирин и шипучая витаминка. А это кофе, такой как вы и просили — чёрный, без сахара и моих инициатив. А теперь я пойду красить ногти, как вы и приказали.
