Я бросила на него удивленный взгляд.
– Представьте, и с психологами такое случается, – улыбнулся он.
Я с опаской смотрела на пузырек, не решаясь взять его.
– Есть еще один вариант, – сухо сказал Садков. – Я могу записать вас на прием к хорошему психиатру.
– Пока обойдемся без него, – поспешно произнесла я, забирая пузырек.
Как и посоветовал Садков, я выпила две таблетки. И хоть на сей раз меня никто убивал, но в моих ушах звучала такая тяжелая, мрачная музыка, что мне казалось, что меня хоронят заживо.
Проснулась я в половине седьмого. Немного походила по комнате, затем села за стол и попыталась заняться рукописью. Несколько часов я просидела над своими последними записями, но результаты моего труда были удручающими.
После обеда я отправилась в музей. Мне нужно было забрать снимки камей, которые для меня должен был сделать музейный фотограф, но по дороге я неожиданно заблудилась. Решив немного передохнуть от жары, я зашла в первый попавшийся магазинчик. В нем продавалась всевозможные женские украшения. Я перебирала ожерелья, цепочки, кулоны, пока мой взгляд не остановился на браслете, украшенном семью крупными гладкими бусинами. Семью камнями. Я по очереди коснулась зеленоватого нефрита, голубого агата, небесной бирюзы, розового коралла, темно-синего лазурита, золотисто-желтого цитрина и фиолетового аметиста. И хотя в магазинчике освещение было тусклым, камни ярко переливались. Очарованная их блеском и игрой, я не в силах была оторвать от них глаз. В памяти неожиданно всплыли строки из стихотворения Тэффи:
И проснутся семь огней,
Заколдованных камней!
Не раздумывая, я купила браслет, надела на руку и вышла на улицу. Солнце пекло по-прежнему, но я решила продолжить свой путь. Однако не успела я сделать и нескольких шагов, как вдруг серебряная цепочка, на которую были нанизаны камни, порвалась, и бусины разом посыпались на землю и покатились по дорожке. Я бросилась их поднимать. Камни убегали от меня, а я торопливо спешила за ними, пытаясь поймать их. Наверное, со стороны это выглядело смешно и нелепо, но мне было не до смеха. И все же спустя некоторое время шесть камней оказались в кармане моей юбки. Не хватало только аметиста. Я не отрывала взгляда от земли, но камень никак не находился. «Аметист, свети! Свети! Озаряй мои пути!» – как заклинание, прошептала я.
Пройдя еще немного, я вдруг наткнулась на каменную лестницу, возле нижней ступеньки которой преспокойно лежал мой беглец. Обрадовавшись, я подняла его, опустила в карман, присоединив к остальным, а затем подняла глаза и увидела, что стою перед небольшим особнячком, выкрашенным в нежно-зеленый цвет. Мраморная доска сообщала, что в данном здании находился музей истории театра.
Я толкнула дверь и очутилась в пустом вестибюле. В нем было прохладно и пахло лаком, краской, а также сырой известью. Не прошло и двух минут, как в вестибюле показалась невысокая полная женщина, которая тут же воскликнула, увидев меня:
– А мы еще не открылись. У нас только вчера закончился ремонт.
Женщина подошла ко мне.
– Простите, а я вас раньше нигде не могла видеть? – вдруг растерянно произнесла она.
Я пожала плечами:
– Вполне возможно.
– Ваше лицо мне кажется знакомым.
Пришлось признаться в том, что я несколько раз принимала участие в телевизионных программах.
– Точно! – обрадовалась женщина. – Вы Алла Родионова, искусствовед. Я читала вашу последнюю книгу. О Серебряном веке. Написано просто и в то же время захватывающе интересно! Ну, раз так, давайте я проведу для вас небольшую экскурсию. Кстати, меня зовут Ирина Ильинична, и я директор этого музея.
