И вот теперь, узрев Лизиного шефа, входящего в соседний дом – а жил он в совершенно другом районе! – дама пошла за ним следом: к кому это он пожаловал-то? Естественно, она это выяснила в течение следующей пары минут и даже установила, кто есть Петрова и чего это Пал Саныч к ней пожаловал. Нет, с соседями, даже из других домов, непременно надо дружить! Любую информацию радостно сольют и даже кофе в ответ не попросят!
Осталось порадовать Лизу. Что дама сделала прямо сразу, ещё даже не спустившись с чужого крыльца. Лиза поначалу отнеслась к сообщению с некоторым пренебрежением, но оно её всё-таки царапнуло. А это всегда приводило к необходимости обдумать дела свои скорбные.
Не то, чтобы она сильно рвалась в начальники (это если не учитывать существенную прибавку в зарплате). Просто ей тогда полагалась бы комнатушка, в которой можно было бы спокойно работать. А когда ты сидишь в зале, где курсируют четыре десятка человек (и дополнительно – все прочие, кому что-то понадобилось в отделе, включая разного рода визитёров), трудно вдохновиться до шедевра. А вечный шум-гам на любые, включая совершенно посторонние темы, этому тем более не способствует.
Но она всё-таки не ожидала, что её кандидатуру отвергнут. Причём с такими нелепыми отговорками.
Она в отделе уже пять лет, сделала просто огромное количество неплохих работ, не конфликтная, если нет срочных дел – весьма контактна и дружелюбна, в скандалах и сплетнях не замечена. И вообще – морально устойчива, поскольку тщательно соблюдала закон: никаких служебных романов. И даже флиртов.
Это был довольно болезненный удар: она не привыкла, чтобы её планы так нагло рушились прямо у неё на глазах. И следовало разобраться, в чём причина этого краха.
Дама со своим сообщением подоспела вовремя: если шеф шляется, как на работу, к этой Петровой, то чем он там может заниматься, кроме как обсуждать с ней все служебные дела? И результатом стал отказ Лизе в повышении. А мужчина, который настолько труслив, что не может самостоятельно принять важное решение, должен получить по заслугам. И он получит! Нет, она не станет увольняться, пока не накажет этого гада! Чтобы вздрагивал при одном воспоминании всю оставшуюся жизнь!
Лиза была человеком прямым и терпеть не могла, когда за её спиной делались какие-то поганые вещи. Например, она, прежде чем признать кого-то своим другом, запускала проверку на вшивость. Претенденту на дружбу сообщалась некая информация о другом (обычно не существующем) человеке, причём рассказ сопровождался просьбой, на грани мольбы, строго хранить чужую тайну в секрете. Ибо, не дай Бог, дойдёт это до «виновника торжества» и человек будет страдать. А этого лучше не допускать.
После этого только оставалось подождать, чтобы удостовериться: человек слил доверенную ему тайну так уверенно, что было очевидно: продаст любого ни за понюшку табаку. В том числе и саму Лизу.
Так что претендента постепенно, мягко, почти незаметно отодвигали на вторую, а потом третью и более дальние линии. И через какое-то время потенциальный иуда обнаруживал, что Лиза осталась в недостижимых далях, хотя сохраняет вежливое отношение.
Когда-то она так проверила и Пал Саныча – ещё не так давно он был всего лишь завотделом редактуры, то есть вполне достижимым для общения. А поскольку не существует человека, который не замечал бы интереса к себе, то и Лиза заметила, что господин Аргунов как-то слишком уж пристально на неё посматривает. Она была бы не прочь закрутить роман, но поскольку они были коллегами, то тема была закрыта изначально. Но отчего бы мужичка-то не проверить? Никогда ведь не повредит!
