– Не все ли тебе равно? Ведь ты ее не любишь.
– И правда, – с неловким смешком пробормотал Деклан.
– Ты на пороге большой любви. Любовь ворвется в твою жизнь и все в ней перевернет вверх дном. Но это будет к добру, а не к худу.
Задумчиво поглаживая большим пальцем его ладонь, она перевела взгляд на его лицо. Теперь она смотрела Деклану прямо в глаза – и взгляд ее был темен и бездонен, словно колодец.
– С Домом Мане тебя связывают тесные узы. Давние узы. Жизнь и смерть, слезы и кровь. Но, если сумеешь пройти сквозь слезы и кровь, обретешь великую радость. Ты сильный человек, Деклан, и неглупый. Думай, ищи, смотри вперед и назад, ищи себя. Ты не один в этом доме.
В горле у него вдруг пересохло, но он не потянулся за чаем. Даже не шевельнулся.
– В этом доме – призраки.
– Да. Поэтому он много лет простоял пустым. Прежние владельцы говорили: нет денег, нет времени, но на самом деле сам дом их отпугивал. Он ждал тебя.
Ледяной холодок пробежал у него по спине.
– Почему? Зачем ему я?
– Это тебе придется выяснить самому. – Дружески сжав его руку, она отпустила ее и снова взялась за свой чай.
Деклан сжал руку в кулак. Ладонь чуть покалывало.
– Вы что же, экстрасенс?
Усмехнувшись, она потянулась за кувшином.
– Просто порой вижу разные вещи. Маленькое домашнее волшебство, – ответила она, разливая чай по стаканам. – Я не ведьма какая-нибудь, нет, просто женщина. – Она заметила, что взгляд его скользнул к ее шее, к четкам с серебряным крестиком. – Думаешь, одно другому мешает? А как по-твоему, откуда исходит моя сила, как и все силы на свете?
– Гм, никогда об этом не думал.
– Не пользоваться дарами, которыми наделяет нас Господь, – значит, зарывать талант в землю. – Она наклонила голову, и Деклан разглядел у нее в ушах серьги – крупные голубые камни. – Слышала, ты звонил Джеку Трайпедо, толковал с ним насчет сантехники в Доме Мане?
– Э-э… – Внезапный переход от фантастики к делам земным застал Деклана врасплох. Ладонь все еще покалывало от запястья до кончиков пальцев. – Да, мне его порекомендовал Реми Пейн.
– Ах, Реми! – Лицо ее озарилось улыбкой, и ощущение волшебства вмиг исчезло: перед Декланом сидела обычная добрая бабушка. – Ох уж этот Реми – с ним не соскучишься! А Джека я знаю. Он двоюродный брат невестки моего деверя. Руки у него золотые. А если запросит лишнего, скажи ему: мисс Одетта обязательно спросит, за что он берет такие деньги!
– Спасибо. Кстати, не знаете ли вы хорошего штукатура? Такого, что мог бы восстановить лепнину?
– И штукатура подскажу. Хотя немало денег тебе потребуется, чтобы сделать этот дом таким, как он был.
– Денег у меня хватит. Заходите как-нибудь, покажу вам дом. Выпечки не обещаю, но чаем угощу.
– Сразу видно благовоспитанного джентльмена! Видно, твоя матушка поработала над тобой как следует.
– Правда? Пожалуйста, напишите это на бумаге и скрепите своей подписью, а я отошлю ей.
– Очень рада, что ты решил здесь обосноваться, – заключила мисс Одетта. – Заходи когда захочешь.
– Спасибо, мисс Одетта. – Поняв, что пора прощаться, Деклан поднялся из-за стола. – Я тоже рад соседству с вами.
Луч солнца упал на ее улыбающееся лицо – и блеск темных глаз, и лукавый изгиб губ вдруг до боли живо напомнили ему другое лицо в полумраке бара во Французском квартале.
– Как вы похожи на нее! – вырвалось у него.
– Верно. А ты, значит, уже положил глаз на мою Лину?
Сообразив, что произнес это вслух, Деклан смущенно улыбнулся.
