Когда мы покинули трактир, то быстро заметили Велеруса, – попробуй, не увидеть такого. Рядом с ним стояли Гулльвейг и Сайрис; они держались за руки и с улыбкой переглядывались многозначительнее всяких слов. Когда мы подошли и все пожелали друг другу доброго утра, Велерус заговорил о деле первом:
– Надеюсь, доброта этого утра перерастет в продуктивность целого дня. – Заметив непонимающе взгляды, он пояснил, – трактирщик сказал, что ночью к нему воры заглядывали, из местной банды, известной всем как «Клинки». Они поели, выпили, да и рассказали, что видели «жуть»; утверждали, что встретили собрата по преступным делам в одной из подворотен города, да вот только убили его в трактире днем ранее. Лицо, говорят, было точно его, обмельчал он только как-то, и ранить одного из них умудрился.
– Стоп, а такое возможно? – сосредоточенно свел брови Сфинкс.
– А лица у трупа, со слов трактирщика, как раз и не было… – вслух подумала я, постучав себя по подбородку.
Если кукловод сшивал тела, почему не перешить и части тела?..
– Любопытно, – подал голос Сайрис. – Банда воров. Можно расспросить об этом у Ники; вдруг она что знает?..
– Я думаю, что стоит сперва посмотреть на тело в храме, – вздохнув, предложила Гулльвейг.
С ее словами, к удивлению, согласился даже Сфинкс, и мы двинулись в сторону самого высокого здания нижнего квартала.
В отличие от утра Бриджа, утро Конраку было многолюднее, даже несмотря на восемь часов утра. Чтобы хоть как-то отвлечься от осознания этого, я поправила капюшон, затесалась в центр своей стаи и обратилась к Гулльвейг как к той, кто лучше и больше остальных понимал магию:
– Не могла бы ты посмотреть, что у меня на спине?.. – эта просьба, сказанная мною с запинками, привлекла внимание всей команды. – Есть основания полагать, что в трактире на меня наложили заклинание слежения…
Там все произошло так быстро, что я не успела посмотреть сама, поскольку мне негде было уединиться, чтобы снять плащ, кажущийся мне безопасной крепостью, а Гулльвейг покинула стены заведения быстрее меня.
Она, разумеется, согласилась и под удивленные вопросы Сфинкса «Какое еще заклинание? Кто и когда успел?», оглядела меня со спины.
– Это… стежок, – удивленно сказала она. – Но он тут… не к месту…
– Все-таки метка, – покивала я своим догадкам.
– Метка чего? – не поняла Гулльвейг.
– Пока не знаю… – тише обычного сказала я и ощутила волну дрожи от неприятных воспоминаний.
– Можем убрать ее, если хочешь, – предложила Гулльвейг, заметив это.
Пока я думала, что ответить, не боясь, что вся моя команда собралась за моей спиной, подал беспристрастный голос Велерус:
– Может, ты – следующая жертва?
– С чего ты так решил? – изумилась Гулльвейг.
– Вряд ли мое «личико» кому-то приглянулось, – пошутила я и показала на ожог.
Сфинкс странно ухмыльнулся на это, но когда я посмотрела на него через плечо, он тут же деловито произнес, меняя тему:
– Нужно просто сменить плащ. Я могу его поносить.
– Нет уж! – взволнованно сказала я, но мой голос получился таким, что Сфинкс лишь слегка округлил глаза и ничего не ответил.
Хватит с меня всех этих рисков для тех, кто был мне дорог. Да, от всего не защититься, но пусть лучше под прицелом окажусь я.
– Может быть тому, кто оставил эту метку, нужно не только твое лицо или тело, но и… – начал было Велерус, но я оборвала его.
– Замолчи!
– Прости, я не подумал.
Я отвернулась. Невыносимо было даже думать о том, что я могла понадобиться в качестве вещи еще кому-то…
