Нас встретил звон колокольчика, висящего сразу за дверью.
Взору открылся коридор, с одной стороны которого висело большое широкое зеркало, собранное из множества маленьких, а с другой – полки с портновскими принадлежностями. Оглядывая их каждый на своем уровне глаз, мы двигались дальше, пока не уперлись в откидывающуюся к стене столешницу, на которой лежал ручной колокольчик и график приема вещей на починку.
За столешницей, в левом углу на полу лежали стопки вещей с приколотыми бумажными листами, где значились имена их владельцев. Велерус легко откинул столешницу, закрепил ее у потолка и мы завернули за угол, направо, где стояла прядильная машина с остатками нити, аналогичной той, которой зашивался шов на теле Бласа, и которая имелась у странной женщины из трактира. Они качались на ветру, как и ткани, висевшие вдоль стен коридора; здесь было в разы прохладнее.
– Та же нить, узнаете? – спросила я, собирая ее переливающиеся остатки и скручивая на катушку.
– Если бы эта Оливия не была уже мертва, я бы подумал, что она во всем как-то замешена, – сказал Сайрис и первым пошел по коридору.
Проход привел всех нас в уютное, прибранное помещение, освещаемое светом с одного-единственного окна. Оно было разбито.
Жилище совмещало простенькие приспешню и ложницу. В обстановке без всяких излишеств выделялся лишь увесистый сундук у кровати с большим замком, около которого сразу опустился на колени Сфинкс. Пока Гулльвейг и Сайрис проверяли стол и кушанья, я подошла к разбросанным у изголовья кровати бумагам, игнорируя огромное количество крови и осколков у окна. Возле кровати стояло узкое высокое зеркало на кованых ножках. Я встала так, чтобы не видеть своего отражения и обратилась к бумагам. Это были отчеты с прописанными задатками и итоговыми временем и стоимостью работ, где последние две строки занимали два имени: Тейран Солнечная Тень и некая Вексия.
– О, да здесь порядка трехсот золотых! – раздался радостный голос Сфинкса.
Мне не было нужды поворачиваться. Ясное дело: взломал замок, открыл сундук и щупает полный монет мешочек. Я лишь улыбнулась, а затем раздался причитающий голос Гулльвейг, заставивший меня покачать головой:
– Воровать нехорошо.
– Мне казалось, мы это уже проходи-и-или… – протянул Сфинкс, убирая богатую находку в свою походную сумку.
– Судя по написанному – это задаток на крупный заказ Тейрана. Здесь прописана сумма как раз в триста золотых, – поспешила заговорить я, чтобы не допустить очередной ссоры.
– Как бы проблем потом с ним не было, – цокнул Сайрис.
– С кем? Вы вообще о чем? – как ни в чем не бывало сказал Сфинкс и стал старательно делать вид, что обыскивает кастрюли, которые уже оглядели и Гулльвейг, и сам Сайрис.
– Что там еще написано? – спросил меня Велерус.
– Оливия отказала женщине по имени Вексия, которая просила ее спрясть волшебную нить, в пользу более дорого и объемного заказа от Тейрана, где должна была пошить с ее помощью мантии его свите.
– Здравое решение для выживания в месте, где все так дорого, – заключил Велерус.
– Для мира городов, где правят деньги, – поправил Сфинкс.
Велерус усмехнулся и снова обратился ко мне:
– Там, у окна, кровь, видела уже?
– Сейчас займусь, – кивнула я, откладывая бумаги.
Уже готовясь к тому, что я буду кашлять и, возможно, вряд ли удержусь на ногах, я присела около лужи кровавых осколков, коснулась компонента и закрыла глаза. Здесь моим желанием было увидеть этих Вексию и Тейрана, чтобы понять основание конфликта. Я думала, что если я увижу этого «хорошего» высшего эльфа, то проясню что-нибудь не только в деле, в которое ввязалась вся моя стая, но и в себе…
