Кроме ступенек, по которым с трудом взобрались люди, и покрытых кровью ступенек со стороны города, никакого другого выхода на площадку не было видно. Но ведь незадолго до этого кто-то разговаривал на ней и зажигал свет. Однако большие каменные плиты, составляющие пол площадки, не допускали возможности проникнуть внутрь пирамиды сквозь них. Люди совсем уже отчаялись найти вход в храм сверху и хотели было спускаться вниз по своему же маршруту, как две большие боковые плиты пола вдруг скрипнули и повернулись вокруг оси, открывая ярко освещенную лестницу, ведущую куда-то вниз.
Люди скатились с площадки и присели на ступеньках ниже ее уровня, спрятавшись в темноте, осторожно выглядывая снизу и приготовив оружие.
На площадку вышли четверо одетых в черную одежду людей, несколько человек с выкрашенными красной краской лицами и руками и в украшенных перьями сложных головных уборах, и красивая молодая женщина в шикарном платье, сделанном из перьев. Сзади двое солдат вели, заломив руки назад и согнув его вперед, какого-то невысокого человека в длинной хламиде. Голову его закрывал капюшон. Четверо в черном переняли у солдат этого человека, подтащили к алтарю и сорвали с него хламиду. И Орагур едва удержался от вскрика. Человеком, которого подвели к алтарю люди в черном и готовились убить на нем, принеся в жертву кровожадному богу Черной Змеи, была Олиона!
11.
Олиона, запутавшись в длинных полах хламиды, растянулась на полу корчмы, больно ударившись о ножку стола. А когда она попыталась встать, ее подняли за руки и с силой закрутили их за спину. Вокруг было полно солдат. Ни Гардиса, ни капитана нигде не было видно. Она попыталась было сопротивляться, но резкий сильный удар в живот согнул ее тело. Затем ее подтащили к человеку в черной длинной сутане. Он схватил ее за волосы, рассматривая их. И сразу же в его глазах появился хищный блеск. Ей на голову насунули капюшон, выволокли наружу и, перегнув животом вниз вокруг спины альпы и привязав под ее животом руки к ногам в своеобразном кольце, погнали животное. Альпа бежала быстро, подпрыгивая на каждом шагу. Было очень неудобно, ныли все косточки тела, находившегося в крайне неудобном положении. Особенно сильно болел ударенный живот, который к тому же немилосердно колотился о костлявую спину животного. Олиона почти ничего не видела, лишь сквозь узенькую раскрывающуюся под действием набегающего ветра полоску в капюшоне перед глазами ее мелькали дорожные плиты.
Эта пытка продолжалась довольно долго. Когда же альпа остановилась и Олионе развязали руки и ноги, стоять она уже не могла и мешком рухнула на камни. Ее попробовали поставить на ноги, а когда из этого ничего не получилось, двое солдат подхватили ее под руки, приподняли и поволокли. Тащили довольно долго по коридорам и лестницам, опускаясь все ниже и ниже. Затем в нос ударил запах нечистот, послышался гул множества голосов, лязг дверей, и ее бросили на каменный пол. Чьи-то руки сняли с ее головы капюшон и поднесли ко рту черепок с водой. Она с трудом ухватилась за него, выпила теплую воду и, начав приходить в себя, открыла глаза.
Олиона находилась в большой комнате, заполненной сидящими на каменном полу и стоящими людьми. Мужчинами и женщинами вперемежку. Были здесь и дети разных возрастов, от грудничков до подростков. Места было очень мало даже для того, чтобы все сели, не говоря уже о том, чтобы можно было прилечь. Многие тупо смотрели перед собой, другие плакали. С одной стороны у комнаты вместо стены была толстая решетка, сквозь которую в нее проникал свет от горевших напротив в широком коридоре светильников. В этом же коридоре взад-вперед расхаживали солдаты с каменными ножами и топорами и длинными хлыстами, которыми они время от времени хлестали через решетку находящихся поблизости людей. Судя по крикам и плачу, доносящимся из коридора, камера, в которую попала Олиона, была не одна.
