Бешенство колотилось в груди Друзиллы, как она будет мстить этому наглецу и оркам, но потом:
– Согласны.
– Готовь бумаги, мать. Сегодня твой день.
Глава вампиров еле удержалась, чтоб не броситься на попаданца и улыбнулась:
– Подписываем?
Нахал занес ручку для подписи, но остановился, раздумывая.
– Пойдем поговорим тет а тет.
Друзилла обнажила клыки, прекрасный момент, что бы выпить этого урода:
– Пошли в приватную комнату.
– Пошли. Кофе и коньяк захвати,– тоном не терпящим врзражении заявил попаданец.
Кармилла и Белла сидели с каменными лицами. Внутри Друзиллы клокотала ярость.
Приглушенный свет. Неширокая тахта. Два мягких кресла. Журнальный столик. Попаданец разлил в чашки кофе, булькнул туда коньяка, включил тихую медленную музыку и уселся, оценивающе разглядывая ее. Друзилла невольно окинула взглядом свое черное в пол платье, обнаженные плечи. Все пристойно. Она не слышала музыки, ярость рвалась изнутри. Верховная мать едва держалась за самоконтроль, чуть чуть его не утрачивая и не переходя грань безумия. Стараясь удержать холодную ярость, Она пригубила горячий кофе и обожгла небо. Ярость держалась на предельном уровне и к ярости добавилось раздражение, а за раздражением шла еще какая- то эмоция. Гипоталамус разряжал обоймы нервных импульсов в ствол головного мозга, ствол стимулировал надпочечники. Нонадреналин, адреналин, кортизол заливали Друзиллу потоком.
– Нервничаешь,– спросила пища.– От чего?
– Нет, кофе горячий.
Друзилле было за сорок, возраст когда гормоны влияют на секс больше чем романтика и психология. В текущем менструальном цикле подступал гормональный пик и овуляция. Ярость породила тестостерон, тестостерон рождал женские гормоны секса.
– А меня глотнуть хочешь?
– Чтоооо?
Ускоренный вампирий метаболизм добавил в гормональный компот немножко безумия.
– Я тебя всего выпью, пища.
– Только один глоток.
– Я не остановлюсь.
– Остановишься.
Пападанец встал на колени рядом с ее креслом. Его ноги коснулись ее ног, а руки человека опустились на ее бедра. Она не заметила рук, она заметила следы клыков на его шее. Холодный разум лидера еле пробивался через ударные волны гормонов.
– Тебя пьет Мара?
– Иногда. Пить будешь?
– И ты станешь сильнее, когда моя слюна попадет в тебя?
– И ты станешь сильнее от моей крови. Ты же из семьи гангрел, ты метаморф, может покажешь своего волченка?
Друзилла поняла, что не в силах поддерживать колкую беседу и сдалась.
– Предложение в силе?
– Вот шея. Один глоток.
Она, хотела сказать что- то резкое, но сказала:
– Хорошо.
Зубы проникли в плоть. Кровь пульсировала. Сделала глоток, такой шанс. Человек не шевелился. Она отстранилась.
– Славная девочка.
– Я же могла тебя выпить.
– Не могла.
Фантастически мощная человеческая кровь расстекалась по жилам. Черезчур мощная. Тут одной Мары мало. Ах- ты, гребаные сестренки, самки текущие, обогнали стервы. И три дочки Мары в запасе. С каждой новой вампирской слюной эффект сокращался в разы, но, но… Быстро просчитав, она поняла, что выбора у нее немного.
– Сколько ты хочешь за кровь?
– За глоток в месяц тебя в собственность на год.
– У Беллы и Кармиллы такие же условия?
– Да, я понял, что ты догадалась.
– Ловок, хочешь подмять под себя остров?
– Нет. Вы все свободны в решениях. Ты войдешь в мой гарем и получишь ментальную волну связи, это в подарок.
– Что ты задумал? Я убью тебя .
– Возможно, но не сейчас. Что ты решила.
