Ну, а пока сказала парню:
– Никто не тронет тебя больше, – уверенно говорю, поскольку решение созрело в голове спонтанно. Зато оно есть, и я собираюсь его воплотить в жизнь. Причем завтра же. Сразу после побудки. – Приведи себя в порядок, держись. Я постараюсь тебе помочь.
Мы расстаемся с Егоркой через несколько минут. Я иду спать, он – наводить порядок на своем измученном ночными «забавами» парней теле. А уже утром, когда выдается возможность, я первым делом обращаюсь к лейтенанту Виталию и прошу взять под своё крыло ещё и Егорку.
16. Глава 16
Офицер посмотрел на меня недовольно:
– Что за Егорка такой?
Мне вдруг становится понятно, почему Виталия никто не любит из служащих: он командир, который даже не интересуется подчиненными. Нас не десять тысяч, пора бы уже и запомнить. Не по лицам, так хотя бы по фамилиям и именам. Ведь оказалось, что Егор в его роте служит! Для меня это было неожиданным, но приятным открытием.
Я рассказываю. Виталий задумчиво курит (я перехватила его на улице неподалеку от казармы). Потом говорит:
– И на хера он мне нужен, когда есть ты? Я не голубой, чтобы мужиков в жопу трахать.
– Егор очень трудолюбивый парень. А у вас квартира в плохом состоянии. Там ремонт бы хорошо сделать.
– Да на хер мне ремонт сдался? Всё равно арендованная.
Я растерялась. В самом деле, для чего лейтенанту брать под опеку какого-то новобранца? Тому служить осталось не так уж много, а потом его можно и забыть.
– Товарищ лейтенант. Парня зачморили совсем. Он бед натворит. Начнётся расследование, вы можете потерять доверие командования. По карьере, опять же, сильный удар.
– Хм… – произносит офицер. – Ладно, приведи его завтра ко мне. Посмотрим, на что способен.
– Только у меня просьба, товарищ лейтенант, – говорю доверительно.
– Ну?
– Помогите сделать так, чтобы Егора никто в казарме не трогал больше. А то парни ночью с ним… позабавились. Я поговорила с парнишкой, он вроде бы ничего так, но сказал: если ещё раз тронут – перестреляет всех к такой-то матери. Вам ведь не нужно такое ЧП в роте, правда?
– Фамилии тех, кто его шпилил, знаешь? – строго и нахмурившись, спрашивает Виталий.
– Не могу знать.
– Память, сучка, отшибло? – скрипит зубами офицер.
– Никак нет, товарищ лейтенант! Я правда не знаю, только слышала. Может, он сам расскажет. Только помогите, пожалуйста. Он паренек хороший, работящий. Но его надо спасти, иначе…
– Сам знаю! – резко отвечает лейтенант. – Свободна!
– Есть! – прикладываю руку к пилотке, разворачиваюсь и спешно ухожу.
Ближе к вечеру по казарме пошел слух: лейтенант сделал Егора своим ординарцем. И обещал кары анальные тем, кто хоть пальцем его тронет. Напрямую, как мне потом рассказывали, Виталий никого ни в чем не обвинял. Ведь нельзя было на всю роту заявить, что Егора насиловали. После такого обязательно кто-нибудь настучит в особый отдел, начнётся расследование, парня затаскают на допросы следовали из военной прокуратуры. Шум поднимется, может до штаба дивизии дойти, а это полная задница.
Поэтому лейтенант лишь дал понять, что Егор Судоплатов отныне исполняет только его, и ничьи больше, приказы. А кто захочет испортить рядовому жизнь, тот, значит, попытается испоганить её командиру роты. В этом случае служивые поняли, что им может грозить. Во власти офицера любого отправить в дисциплинарный батальон. Это почти как тюрьма, и служить придётся там намного дольше.
