Нежеланный ребенок - страница 29

Ларс: «Они смеют указывать мне, что делать. Они считают себя образцово показательными учителями. Тупые деревенщины! Да я в сравнении с ними приехал из крупного города. Там бы их даже близко к своим детям не подпустили. И они мне… мне указывают что надо делать! Поехали ка, прокатимся!»

Выпив три банки пива, Ларс схватил сына и потащил его за руку в машину. Дав по газам, они направились к Месту памяти2, где Давел планировал почтить память своей жены. В Гаи имелся всего один храм, в котором и проходила церемония прощания с Инессой. Поскольку семья Давелов в настоящий момент обладала лишь базовыми КЖО3, Ларсу пришлось оплатить таксу использования священного места. Отец с сыном спустились при помощи лифта на минус второй этаж. По сравнению с городскими храмами, сельские не имели большого количества помещений под землей. Все ограничивалось парой Мест памяти на минус первом и минус втором этажах, крематорием и ячейками для захоронения, которые предоставлялись бесплатно по КЖО или давались в аренду.

Давелы направились по изогнутому коридору к комнате с табличкой «МП», обозначающей Место памяти. Теодор уже бывал здесь – и в этом храме, и в этой комнате. Просто он этого не помнил, поскольку был еще слишком мал. Войдя внутрь, первым, что бросалось в глаза был поминальный массивный деревянный стол, рассчитанный на восемь персон, изготовленный из дуба. По бокам от стола стояли длинные скамейки. Стены помещения были настолько хорошо звукоизолированны, что ни один звук не мог его покинуть. Это было сделано из соображений уважения личного пространства посетителей. Как тех, кто просто пришел навестить урны своих родных, так и тех, кто проводил собственные обряды, поминая умерших. А ведь обряды у каждого могли быть разные, начиная от тихого и спокойного почитания в кромешной тишине, до бурной дискотеки с применением звукового оборудования. Поэтому, благодаря хорошей звукоизоляции никто никогда никому не мешал.

– Сиди здесь и ничего не трогай. Я схожу за твоей матерью. – Ларс захлопнул за собой дверь, оставив ребенка на время одного. Теодор подошел к одной из белых тумбочек, стоявших в углу этого квадратного помещения. Она была невысокой, даже для среднего роста шестилетнего мальчика. Поэтому ребенок мог с легкостью достать до самого ее верха. На ней стояла толстая восковая свечка, обвязанная бумажной лентой темно-коричневого цвета, а слева от свечи находилась подставка для ароматических палочек, которые лежали внутри тумбочки. Тед потянул на себя ручку дверцы и заглянул внутрь. Там было несколько полочек, на которых так же имелись разного рода атрибуты для проведения различных обрядов: травы, благовонья, свечи всевозможных размеров, мази, веера, куклы и прочие ручные изделия. Внимание мальчика привлек бронзовый кинжал необычной изогнутой формы. Он лежал в ножнах покрытых странной рельефной росписью с изображением страдающих лиц, пылающих в огне. Теодор взял кинжал в руку и стал рассматривать рисунок более детально. Помимо основных изображений, на ножнах имелись узоры, отдаленно напоминающие рога, бороду и корону. По всей видимости, оружие было изготовлено по меньшей мере 750-850 лет назад, во времена смут и беспорядков. Когда мир достигался при помощи одной лишь силы. Тед достал кинжал из ножен и крепко взявшись за ручку, поднял его вверх, воображая себя искусным воином Ротригом, спасающим Гаи от зла, о котором в ДОЦ часто рассказывали сказки. Открылась входная дверь и внутрь вошел отец, держа в руках керамическую урну с прахом Инессы. Увидев сына, он аккуратно поставил урну на стол и с яростью побежал на него, быстро отобрав у того кинжал, и положив его обратно в тумбу, с грохотом закрыв дверцу.