– Думала удрать от меня, милашка? – ехидно спросил он, – Не выйдет!
– Отстань от меня, Смирнов! – взвилась Катя, стараясь освободить свои руки, – С детства тебя ненавижу!
– Да неужели? – глумливо рассмеялся парень, – А ты мне, наоборот, с детства нравишься. И как нам быть? – он сильнее стиснул тонкие запястья девушки, – А знаю! Ты мне дашь сегодня. А не хочешь по-хорошему, возьму сам.
Он потащил отбивающуюся девушку к машине, но, не вытерпев, повалил её на траву, задрал подол её платья. Девушка истошно закричала, отчаянно вырываясь.
– Ненавижу! – Катя изловчилась и расцарапала его щёку, но Серёга ловко увернулся, прижал девушку всем своим телом к земле. Но Катя продолжала кричать, – За брата тебя ненавижу! Я всё расскажу ему! Он убъёт тебя!
Не обращая внимания на её крики и кровь, бегущую из расцарапанной щеки, Серёга раздвинул её ноги, стал стягивать с неё трусики.
Вдруг он услышал спокойный, но твёрдый голос позади себя:
– Отойди, гад.
Серёга обернулся на голос и сразу же получил сильный удар по лицу. За его спиной стоял Ефим Левин, двоюродный брат Кати. Ефим ещё раз замахнулся и ударил мужчину по лицу, а потом со всей силы в живот. Серёга упал лицом вниз на землю и получил ещё один удар ногой в пах.
Катя поднялась с травы, молча наблюдая, как Ефим избивает её обидчика. Как только она услышала голос Ефима, ей перестало быть страшно. Она бы и дальше хладнокровно наблюдала, как двоюродный брат ударил парня носком ботинка прямо в лицо, но Ефим вдруг отошёл от него и приблизился к Кате.
– Ты в порядке, сестрёнка? – с тревогой спросил он.
От неожиданности его появления, своего нечаянного спасения, от недавно увиденной сцены на веранде – от всего этого она прижалась к Ефиму и заплакала навзрыд, как в детстве.
– Ну, ну, перестань, Катенька, – утешал брат, гладя её широкой ладонью по спине, – Испугалась? Не бойся ничего. Ты же знаешь – любого порву, кто тебя тронет. Ну чего же ты одна-то пошла?
– Никита там с ней… – проговорила сквозь слёзы Катя, бросая взгляд на лежащего на земле Серёгу, который вытирал кровь с лица рукавом куртки.
– Всё, всё, пойдём. Я тебя домой отведу, – резко проговорил Ефим, взял девушку за руку, повёл за собой по дороге, – Возвращаюсь от Игната, темно уже, поздно, и вдруг слышу крики. Если бы ты не кричала, мимо прошёл, – приговаривал Ефим, ведя сестру к дому. Но внезапно Катя остановилась, резко выдернула ладонь из его руки.
– Нет, Ефим! Я домой к себе не пойду. Он мне платье порвал. Вот, гляди, подол порван… Мама увидит меня, испугается. Да и стыдно. А если я ей расскажу, что случилось, то она вообще до конца моих дней меня из дома не выпустит.
– Пошли ко мне.
– И к тебе не пойду! Что тётя Маша скажет, когда меня увидит? Наутро маме всё передаст!
– Тогда пойдём к Ирэне, – нашёл выход Ефим, – Майор Иващенко на очередном задании, тётя Настя уехала в город на несколько дней. Ирэна дома одна. Пойдём! Ты замёрзла, тебе согреться надо, переодеться. Я потом тёте Полине позвоню, скажу, что ты у Ирэнки ночевать осталась.
– Нет, я только переоденусь и домой.
– Хорошо, пусть так. Только пошли к Ирэне, – уговаривал он Катю как маленькую капризную девочку, а она кивнула, опять взяла его за руку, крепко сжала пальцами его ладонь.
