Саша сбросил ботинки и лёг на край кровати. Когда они были маленькими, во время грозы Лиза часто и бесцеремонно забегала к нему в спальню и забиралась под одеяло. А когда гроза кончалась, они оба уже крепко спали и лишь под утро няньки разгоняли их по спальням своими воплями. Иногда он засыпал на коленях у Лизы, когда она читала ему на чердаке книжки, что они воровали из «взрослой библиотеки». Годы шли. Лиза больше не пугалась грозы, но зато они стали засыпать пьяные на террасе или в сенях. Саша стеснялся своей близости с сестрой, глядя на сверстников, дворовых девок и парней, что гоняли друг друга по двору палками, и не их брали в свои девчачьи или мальчишечьи игры. Завидев Сашку, в новых калошах с заграничным мячом, парни бросались в него камнями. Девочки же, норовили испортить или украсть Лизиных немецких кукол.
Лиза засопела. Алесандр поднялся и босиком спустился обратно в аптеку.
Если есть аппаратура, значит к ней, обязательно должна быть инструкция. Если в подвале есть живой мертвец, руководство к воскрешению тоже должно быть где-то рядом. Галицкий ещё раз обошёл всю лавку. Проверил ящики, пролистал журналы и книги. Нашёл двести рублей в Петербургских повестях и сунул во внутренний карман. Отец явно не собирался умирать. В его спальне не было ни одной таблетки или даже стакана с водой, что обычно ставят рядом на тумбочке пожилые люди. Запись на приём была на два месяца вперед, а некоторые фамилии значились и на третьем месяце. Саша наклонился собрать осколки бюста, неизвестного ему мужика и увидел свёрнутый в четыре раза лист бумаги.
Он и его друзья вертели этот бюст в руках весь вечер, бросали словно мяч и даже тыкали им в женские декольте. Отверстий в нём не было. Или оно было очень хорошо запаяно. Саша развернул бумагу и увидел различные записи, цифры, а главное зарисованную человеческую фигуру без головы, со схемой размещения всех электродов. Здесь было всё. Нужные температуры и даже породы собак, с которых лучше сливать кровь. Наиболее подходящие масти: пудель, французкий бульдог, цвергнауцер. Совершенно не годны на роль доноров: доги, мастифы и русские гончие. Лучше было брать ещё не щенившуюся молодую суку, но и молодой кобель, тоже подходил.
Сжав находку в кулаке, Саша понесся будить сестру.
– Лиза! Вставай! Я знаю, как оживить твою подругу!
Галицкая подскочила на постели, а брат залез на одеяло прямо в обуви и сунул ей под нос чертёж.
– Собачек жалко… – сказала Лиза, сонно пробежавшись по записи.
– А Настю не жалко?
Лиза протёрла глаза и задумалась, кого же ей жалко больше: лучшую подругу или незнакомую собаку. Через пять минут они же стояли на крыльце аптеки с отгрызенной сарделькой и вглядывались в темноту.
Бродячие собаки, по ясным причинам, возле лавки красоты и здоровья профессора не ошивались. Да и о дворнягах в инструкции не было не слова.
Выгул на набережной начинают с пяти утра. Первыми встают денщики. Им нужно не только выгулять болонку любимой жены своего офицера, но ещё и начистить сапоги, приготовить мундир, разбудить командира, сбегать ему с опохмелом и так далее. За ними шла обычная домашняя прислуга и так до обеда. Но до обеда ждать было нельзя. Размахивая сарделькой, близнецы двинулись вниз по улице и уже через пятнадцать минут застали сонную старуху-экономку с рыжим пуделем.
– Простите. Не подскажите который час? —спросила у старухи Лиза.
