– Господи. Девочка моя. Что же ты в такое время забыла на улице?
– Мы возвращались из гостей и кавалер мой, совершенно нализался. Я заблудилась.
– Половина пятого было, когда я выходила. Куда-же твои родители смотрят! Моя хозяйка сына после девяти из дома не выпущает! А ему уж восемнадцатый год!
– Простите.
– Да ты не у меня прощенья то проси. А у бога. Замёрзла небось! Ты не бойся, девочка. Район здесь спокойный. Только собаки часто пропадают. Ириску хочешь? – старуха полезла в карман за конфетой, выпустив поводок. Пёсик тем временем, принялся резвиться, почувствовав волю. Описал фонарный столб, погонял фантик по тротуару и учуяв мясной запах, побежал к Саше, что прятался за бакалеей. Поедая куски сардельки, пудель шёл, а когда сарделька закончилась, принялся ластиться к рукам Галицкого, всё ещё пахнущим лакомством. Саша подхватил собачонку на руки и был таков.
Глава 3. В которой мёртвая подруга лучше живых врагов.
Хорошо бы сходнуть, ранним утрецом
И не надо к службе, брить своё лицо
Бабы будут сами покупать цветы
Перед гробовозкой разведут мосты
В рожу поцелуют, водкою польют
Рюмку с коркой хлеба в последний путь нальют.
Этот стих написал однокашник Галицкого. Аккурат перед тем, как помереть от брюшного тифа. Бабы цветы ему не покупали, от того, что не выдался он ростом и рожей. Мосты не разводили, так как помер он в Волжской губернии, а не в Петербурге. И вообще, при жизни, Саша Галицкий его недолюбливал, всячески обзывал и говорил тому на его стихи, что кто рифмует на глаголы, тому срали в рот монголы.
Настасья погибла в самом расцвете сил. Не вышла замуж, не родила детей, не получила образования, которое едва ли бы ей пригодилось. Оказалась в подвале профессора Галицкого. И вот теперь к её телу прилеплены провода, в одну руку вливают кровь пуделя, а с другой выливают кровь Настасьи. Прямо на грязный липкий пол. Не вынимая остатков прошлого градусника, Галицкие повесили новый. Этого добра, слава Богу, у почившего профессора было с лихвой.
Постепенно подавая мощность, близнецы наблюдали. Шкварками больше не пахло. Вода булькала и выплескивалась на брюки Саши и платье Лизы. Когда температура дошла до нужных сорока градусов, руки мёртвой девушки задергались. Пальцы сжались в кулак, губы вытянулись в тонкую полоску, а затем раскрылись. Язык выпал наружу и Настя, ухватившись пухлыми ручками за края ванны, поднялась.
Она заправила язык в рот и хмуро глянула на своих друзей.
– Настенька! Слава богу! Как ты? – Лиза запрыгала вокруг ванны, желая и страшась бросится на подругу с объятьями. К тому же, она была мокрой и немного подванивала.
– Есть хочу. – резко ответила Настя и язык снова выпал.
– Конечно дорогая моя! Сейчас. – со слезами радости на глазах сказала Лиза.
Елизавета пыталась помочь подруге выбраться из ванны, но та сама ловко перемахнула через бортик и повезла за собой мокрые юбки.
Настя поглощала еду не жуя. А вместе с последним бутербродом с икрой, ожившая девушка чуть не откусила Александру пальцы.
– Ты наелась? Душенька моя?
– Еще. – гаркнула Настя.
Лиза сунула ей половину чёрствого багета.
– Она такими темпами и нас слопает. – шепнул брат.
– Езжай на службу, а я в булочную, если что, поест обоев. И псину вынеси.
Новость о странном, дурно пахнущем бродяге, что носиться по Петербургу и пугает людей разнеслась быстро. С общих кухонь в цирюльни, оттуда в салоны, игорные дома. Лишь двоим не было никакого дела, до глупых сплетен: Николаю Александровичу и Александру Васильевичу. Первый играл в домино. Второй осваивал новое звание. Теперь, вместо скучных лекций и муштры Александр сам отдавал приказы. И первым приказом, что он должен был отдать, стал приказ о раскопках могил на Петербургских кладбищах. Москвитин, так и не найдя формул и инструкций профессора, под давлением нарастающей политической обстановки, решил начать воскрешение мертвецов сам. Он ни раз и не два присутствовал при опытах и наблюдал за работой Галицкого. Пусть это работа была для него чудна и непонятна, он взялся за неё с особым энтузиазмом. Ведь живых становилось всё меньше. Война с Японией обернулась нехилыми потерями. Всё больше молодых мужчин мигрировали в Германию, Францию, Америку. Сколько осталось в Китае, сколько пропало без вести. Сколько находилось в ссылке. Бабы, какими сильными они не были, столько не нарожают. К тому же. Рожденный, вскормленный и выученный человек смертен. Его застаёт пуля, морозы, цинга и дизентерия. Ему необходимо спать, есть, пить, курить, справлять нужду, молиться и писать письма старикам с женою. А мертвецу всё это по боку. У него нет охот, страстей и привязанностей. Не глядит он на барышень, не пьёт водки, не завидует, не пересчитывает жалование и не следит за скачками, да выпуском новых двигателей. Он не алкает. Он исполняет. Он прост, он идеален. Он уже отдал свою жизнь отечеству и душу Богу. Он – абсолют.
