— «Постараюсь», — отправила ему, а у самой улыбка до ушей.
— «Не гуляй там сильно, вдруг какие-нибудь придурки пристанут. Целую, Татуль, пока».
Самые главные придурки здесь - это мои братья, точнее один брат и его друг. Пропали куда-то. Я вытянула шею, вроде мелькали белые футболки.
— «А почему ты Пилотка?»
— Егор, пожалуйста, останься, я так тебя хочу, — шептала я, закидывая в рот говядину в сметанном соусе.
— «Не знаю. Однажды дали такое прозвище, решил оставить. Отпусти меня спать, самая прекрасная девушка на свете».
— «Спокойной ночи, Пилотка»
Надеюсь, ты мне тоже сегодня приснишься, потеснишь мои ночные кошмары и займёшь главенствующее место в эротических снах. Должны же мне начать сниться сны для взрослых.
Я пританцовывала, перечитывая нашу переписку. Он женится, я самая прекрасная. Блин. Если бы не всплывший Григорий Петрович Самоделов, всё бы было идеально.
Но на душе тепло и весело.
Я ужинала, или уже завтракала и просматривала сообщения.
И вдруг пришло, прилетело, внезапно нарисовалось:
— «А что, такое бывает?»
Я удивлённо посмотрела на аватарку. Ничего не разобрать, мелкая картинка. Тогда открыла чат.
И поперхнулась. Быстро запила чаем.
Ян Пат, тот самый который съел моё сердце в двенадцать лет, ответил на сообщение отправленное мной в четырнадцать лет, то есть четыре года назад.
Я мелкая дурочка написала: «Я буду ждать тебя одного, вечно». Теперь он спрашивал, бывает ли такое.
На самом деле, он Касьян Куропаткин, а никакой не Ян Пат. На аватарке атлет, подтягивающийся на турнике, со спины.
Касьян имел совершенно южно-восточную внешность со смуглой кожей, чёрными глазищами и у́гольными волосами.
В друзьях у него сотня тысяч подписчиков, у него интернет-каналы…
Я быстро закрыла страницу Касы и вышла из интернета.
Нехорошо стало.
Не уверена, что жду его одного, и на фиг мне такой красавец с поклонниками сдался. А главное с поклонницами! Там наверное девчонок на тысячу и одну ночь вперёд. И такой парень каждый раз новую может себе позволить.
Показала карточку бармену, готовая расплатиться. Он продолжал улыбаться, поставил рядом с тарелкой терминал.
Огляделась по сторонам, даже испугалась, потому что не увидела тех, с кем приехала. Осмотрела зал внимательно. Парни могли упереться в какую-нибудь ВИП-кабинку со своими бабами. Но в этом месте у них не был заказан столик. Приехали просто потанцевать. И исчезли…
— Лёша, блин, я убью тебя, алкашня, и твоего мутанта Марата.
***
Я протолкнулась сквозь толпу и вышла на улицу.
Машину припарковала поодаль от самого клуба, заехала во двор старого дома. В выходные, летом свободно в городе. Машин по всем дырам не натыкано.
Фонари светили ярко. Во двор вела арка, у неё мелькала белая футболка Лёшки. Увидев его, облегчённо вздохнула.
Он думает, что ему навязали Татуху, а я думаю, что мне они в тягость. Вот присматриваю, волнуюсь.
Лёшка стоял прислонившись к стене, как проститутка, ногу подогнул. Он никогда не курил, поэтому жевал какую-то тянучку, и затуманенным взглядом смотрел в небо.
— Я нянька? — злилась я. — Пасти вас должна? Вы нужны мне?! Я бы без вас круто оттянулась.
А сама представила, что сейчас… Еду к Егору в гости и отдаюсь ему. Обалдеть! Вот как старшие братья корректируют личную жизнь девушек.
— Это я, тебя потерял, — сказал Лёшка, пытаясь сделать голос вполне трезвым.
— Я сидела в баре и ужинала. А ты только бухаешь!
— Неправда, я закусываю, — усмехнулся Лёшик, хмуро рассматривал меня.
