Проснувшегося позже десяти Исияму рассказ об утреннем приключении детей, похоже, позабавил. С сигаретой в зубах он гладил Рюхэя по голове и смеялся, когда тот горделиво докладывал ему подробности прогулки. Лицо Исиямы покрылось щетиной, голос был хриплым. Заношенная футболка подчеркивала крупные лопатки и ложбинку позвоночника. Касуми с трудом сдержала побуждение броситься к Исияме. Ей хотелось вдохнуть запах его кожи, пробежаться пальцами по контурам позвонков.
Ей казалось, что это гладкое мужское тело вырублено из мрамора. Всегда подтянутый, Исияма, с его аккуратным круглым почерком, с его неприятием грубости и небрежности в работе, сегодня выглядел неотесанным и шероховатым. В этом было свое очарование, и Касуми попала в его плен. Ей хотелось узнать и принять его всего во всем его разнообразии. Касуми чувствовала, что душевный подъем, который она испытывала с утра, постепенно улетучился, будто смытый отливом. Она хотела Исияму прямо сейчас и страдала от невозможности удовлетворить свое страстное желание. Это было ее чистилищем. Пытаясь совладать с собой, она сделала глубокий вздох и опустила взгляд. Краем глаза Касуми поймала на себе ледяной взгляд Норико, лицо ее окаменело.
– Так, завтра постучишься и разбудишь Идзумисан, – послышался голос Исиямы; лицо Рюхэя озарила торжествующая улыбка.
Окрашенные в коричневатый цвет волосы Норико сегодня выглядели совершенно иначе, сухими и безжизненными. Она приглаживала их обеими руками, будто пытаясь унять раздражение.
– Не кажется ли тебе, что человеку это может быть неприятно?
– Да пошутил я. Не воспринимай все так серьезно! – огрызнулся Исияма.
Норико нахмурилась. Они оба были на взводе, еще когда вышли из своей комнаты на втором этаже. Даже их шаги по лестнице звучали как-то по-особенному громко. «Может, Норико знает, что произошло вчера вечером?» Касуми не на шутку встревожилась.
– Пойдем-ка в сад, – сказала Норико детям, беря Рюхэя и Рису за руки.
Детвора радостно бросилась на улицу, только Юка осталась стоять как вкопанная, с подозрением глядя на раздраженных супругов, – что-то было не так, как обычно. Митихиро, который терпеть не мог ссор, сразу оценил ситуацию и, сказав, что пойдет еще поспит, спешно ретировался на второй этаж.
– Дети все воспринимают серьезно, так что не стоит подбрасывать им такие странные идеи.
Глядя в сад, Касуми прислушивалась к их разговору, делала вид, что занята своим кофе. Ей, конечно, стоило последовать примеру Митихиро и уйти, но не хотелось выпускать Исияму из поля своего зрения.
– Да ничего такого дети не почувствовали. Не выдумывай!
– Я и не выдумываю. Это ты, чуть что не так, сердишься.
– Не начинай перед гостями.
Понимая, что Исияма имеет в виду ее, Касуми не удержалась и оглянулась на Норико. Взгляд у той был колючим. Касуми смиренно посмотрела в ответ. Она больше не чувствовала себя виноватой, теперь Касуми точно знала, что любит Исияму всем сердцем. Сейчас ей было все равно – рухни все хоть сию минуту.
– Это ты перед Касуми-сан стараешься? – тихо спросила Норико.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего я не имею в виду! – с негодованием воскликнула Норико, но перед Касуми извинилась: – Извините, Касуми-сан, что устраиваем семейные сцены у всех на виду.
– Да ну что вы.
Юка растерянно наблюдала за перебранкой взрослых. Касуми взяла ее за руку и насильно вывела на веранду. Девочка все время хмурилась. Возможно, ей взбрело в голову, что Исияма и Норико ругаются, потому что она сама или ее семья сделали что-то плохое.
