– Как – не знаете? – не понял Макаров. Он аккуратно записывал за женщиной.
– А не видела ни разу. И никто его не видел. Ни профессор, ни Олька. Она еще приставала к нам, мол, как так? Ходит как, слышим, а не видели никогда. Все беспокоилась, Олька-то… – Женщина умолкла, глянула на грязное мокрое окно, проговорила с печалью: – Теперь ей за себя надо беспокоиться, Ольке-то… Вот дура, что удумала! И зачем?!
– Вот именно, зачем? – встрял Макаров. – Они вообще между собой общались?
– Кто? – Ее лохматые брови сошлись на переносице.
– Всеволод Валентинович Агапов, – сверился он со своими данными, продиктованными полковником. – И Ольга Викторовна Николаева. Они общались между собой?
– Ну да, как будто. Поначалу-то нет, – исправилась она. – Все жили сами по себе. А тут как-то вечером вой! Да жуткий такой, аж до кишок пробирает. Мы втроем высунулись.
– Кто втроем?
– Олька, профессор и я. И пошли по коридору на вой-то этот. Дом-то, сами, Виталий Сергеевич, знаете, Проклятый! Мы и пошли!
– Не напугались?
– Жутковато было, конечно. Мы ночами-то из комнат не выходили почти. Разве что в уборную. А она рядышком по коридору. Но вой слушать еще страшнее. Мы и пошли, а там животное бедное. И ведро-то, слышь, я поняла, зачем на башку-то надели.
– Зачем?
– Чтобы вой был страшнее! Там, в ведре-то, как эхо, жуть! – Ее плечи, завернутые в странные грязные одежды, содрогнулись. – Пока дошли, собачка-то преставилась. Мы назад пошли. А тут Ольке плохо. Побелела вся. Ну, возле уборной по щекам ее пощелкала, водичкой плеснула. Слышь, начальник… – Ее локоть, вынырнув из тряпья, встал на перекладину спинки кровати. – Не верю я, что Олька-то пырнула профессора. Дурь какая-то! Она от собачки в обморок чуть не грохнулась, а тут живого человека ножом! Да и подружились они в последние дни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
