– А вы не цените, глаза поднять боитесь.
– А почему ты сказала у «вас»?
– Да оговорилась, не бери в голову.
Но как он мог не брать Нику в голову? Она так плотно засела в его шатающемся сознание, что он не представлял, как это опять потерять её, не слышать бархатный голос, не дышать её ароматом. Макс ещё плотнее прижался к шубке, напуганный мыслью об одиночестве. Праздное настроение сменилось скользким страхом, ему стало холодно, он задрожал и горячие слёзы побежали по щекам.
– Максик, ты что? – Ника взяла его лицо в ладони.
– Ты опять исчезнешь?
– Не драматизируй, всё хорошо. Слышишь? Всё будет хорошо…
Уже сидя на кухонном диване, он всё ещё чувствовал вкус её помады. Макс так улетел, когда она его поцеловала, что не помнил, как они вернулись. Пытаясь сохранить сладкий жар на своих губах, он опасался закрывать рот, кротко сгорбился и медленно сипел на дольку огурца.
Вероника, желая подстегнуть его квёлое настроение, сама наполнила фужер до краёв, потом скептически хмыкнула и продолжила лить шампанское. Но игристый напиток, вопреки ожиданию Макса, не побежал через край, нет, просто фужер становился больше.
– Вот так, самое то, – Ника двумя руками поставила перед ним что-то похожее на вазу для гладиолусов и скомандовала, – Пей!
Макс совсем приуныл:
– Прости, но это уж слишком, я не справлюсь.
– Так, нос к верху, хвост пистолетом и вперёд. Пей! А то обижусь.
Страшная угроза возымела должный эффект, он с трудом поднял вазу-фужер и, дивясь своей жажде, осушил хрустальную ёмкость.
Праздник не заставил себя долго ждать, таким пьяным и разнузданным Макс никогда не был. Он пел песни, всячески умничал и, на пике возбуждения, полез через стол целоваться с Никой, разбив тарелку. Так и не добравшись до предмета страсти, начал гоняться за плюшевым зоопарком, даже курица-грелка спорхнула с заварного чайника и, истерично закудахтав, спряталась где-то в прихожей. Окончательно осмелев, герой-любовник повторил попытку обнять Нику, но она постоянно ускользала, задорно смеясь и убегая всё дальше и дальше, прячась за стволы деревьев в откуда-то взявшейся берёзовой роще. Солнце так шпарило, что Максу стало жарко и он скинул свитер, Вероника уже была в белом просторном сарафане и босиком. Он носился за мелькающей в свежей листве девушкой, пытаясь ухватить её за косу, с вплетённой маковой ленточкой. Отчаявшись догнать красотку, охотник повалился на зелёный ковёр и уставился на небесную лазурь. Ника присела рядом и водрузила на его перегретую голову ромашковый венок. Накатила приятная звенящая прохлада, пульс замедлился и Макс снова ощутил безмерное счастье, грудь разрывалась от любви. Потом они встали и уже спокойно вернулись за стол.
– Ну что, весельчак, время поджимает, уже без пяти двенадцать, откупоривай вторую бутыль, а я сейчас, мигом, – Вероника вышла из кухни, а Макс, наученный опытом, принялся осторожно возиться с шампанским. Хозяйка обернулась за пару минут, кинула ему на диван оранжевый джемпер и уселась на стул с высокой спинкой.
Только теперь Макс обратил внимание, что сидит без свитера.
– Чего таращишься? Ты свой в роще потерял. Давай, откупоривай, пора. Только она сказала «пора», как забили куранты, отсчитывая секунды до нового года, причём так громко гудели, будто кремль телепортировался во двор.
Она смеётся птичкой звонкой и поздравляет от души, а он глазами ест девчонку, рискуя взглядом задушить.
