Читать онлайн Аника Громова - Незолушка

На этом банкете я просто сбиваюсь с ног.

Я даже подумать не могла, что, едва устроившись на подработку в ресторан, окажусь на смене, выставленной на проведение свадьбы. Казалось бы — уже определенные гости, с определенным набором закусок. Нет нужды подстраиваться каждый раз под кого-то нового, чтобы получить чаевые получше.

Казалось.

Мне не удается ни присесть, ни выйти просто подышать у задней двери. Ношусь, будто бешеная, между кухней и столом.

— Вер, надо обновить шампанское, — говорят мне, стоит попытаться хотя бы на пару минут зависнуть в административных помещениях.

Вот это запара так запара. Как в часы пик в кофейнях, в которых я работала раньше. А ведь я так радовалась тому, что меня взяли в приличный ресторан... Видимо, рано.

— Уволюсь, к чертям собачьим уволюсь, — бормочу я сквозь зубы.

Один из поваров смотрит на меня с усмешкой.

— Да тут нечасто так, — сообщает он, не отвлекаясь от нарезки овощей. — Сегодня, можно сказать, исключительный случай. Знаешь, кто невеста?

— Какая-нибудь депутатша? — предполагаю я.

Раз у нее не знакомое мне лицо, значит, вряд ли дама из шоу бизнеса. Точно не актриса и не певица. Просто какая-то тетка, то ли пухлая, то ли беременная, которую я в жизни не видела и больше не увижу. Значит, наверняка или бизнесменша, или депутатка.

— Не, — отзывается повар. — Бывшая жена родного брата владельца ресторана.

Чего?

— Это должно мне как-то облегчить жизнь? — спрашиваю я, вопросительно вскидывая бровь.

— Я к тому, что руководство просто не смогло отказать родне, а так...

Ладно, ладно, я поняла, не дура.

Я выдыхаю. И иду забирать поднос с бокалами, в которых уже игриво потрескивает пузырьками шампанское. Какое-то дорогое, в красивых бутылках, которые все равно не добираются до столов.

Поднос тяжелый. А у меня еще и каблуки, обязательные для заведения. Это требование мне не понравилось еще в день собеседования. Но слишком понравилась зарплата, даже до чаевых. Смириться с каблуками можно, я отлично умею на них ходить. Сложнее, конечно, мириться с обязательной юбкой и сальными взглядами на нее, но это тоже поправимая история.

Я выхожу в зал с подносом. Тамада активизирует вокруг себя какой-то круг из гостей, начиная новый конкурс. И мой каблук как раз невовремя подворачивается.

Поднос летит вперед вместе со всем шампанским. Для меня все происходит словно в замедленной съемке.

Большая часть содержимого бокалов выплескивается на пиджак и рубашку мужчины, оказавшегося передо мной. Я же с огромным трудом сохраняю равновесие.

— Твою мать, — выдыхает мужчина. — Ты смотришь, куда идешь вообще, курица?!

На его красивом, даже каком-то породистом, лице проявляется самая настоящая ярость, которая это лицо уродует. Я инстинктивно делаю шаг назад, словно опасаясь, что он может меня приложить не только словами, но еще и, например, подносом.

Блин. Это ж надо так было.

Мужчина, которому на вид, наверное, около сорока, смотрит на свой испорченный костюм с досадой человека, у которого это — последняя капля. Может, день у него хреновый, я не знаю. Но чего сразу курица-то?..

— Я прошу прощения, — начинаю я. — Мне...

Мне очень жаль, ну. Чего он еще от меня хочет? Полы неровные, инциденты случаются, от них никакой красивущий пиджак на красивущем мужике не застрахован.

— Давай не мямли мне тут, — неприятно огрызается мужчина.

Тамада как раз отвлекается от своего конкурса, потому что к мужчине спешит (ну, в меру своих габаритов) невеста.

— Лёнечка, ну что ты ругаешься на девочку? — спрашивает она. — С каждым может случиться.

Невеста приятно ему улыбается и касается его локтя.

— Понабирают по объявлению, — шипит «Лёнечка». И съезжает по мне неприятным взглядом холодных синих глаз.

— Я очень сильно извиняюсь, — говорю я. — Сейчас все уберу.

Естественно. Мой косяк — мне и исправлять.

— С глаз моих лучше исчезни, — отзывается мужчина.

Я это понимаю, принимаю и спешу скорее слиться. Мне тоже не очень-то приятно находиться рядом с человеком, который меня оскорбляет. Хорошо хоть не проходится по национальным признакам — китайские корни с папиной стороны наградили меня легкой раскосостью глаз и жесткими черными волосами. Что зачастую добавляет к любым характеристикам фразу про «понаехали тут». При том, что понаехала я, вообще-то, из области, где родилась и выросла.

Я скрываюсь на кухне и выразительно смотрю на повара, с которым переговаривалась перед этим.

— Там цирк, настоящее шапито, — говорю ему я.

Он только посмеивается, пока что-то помешивает в сковородке на огне.

По-хорошему, конечно, надо будет найти этого мужика и предложить оплатить ему химчистку. А еще с меня наверняка спишут за бокалы. Неприятное событие. Остается надеяться на то, что про зарплату мне не врали, и...

В кухню влетает администратор. Нервный, вращающий глазами, он как раз выхватывает взглядом меня.

— Чень, или как там тебя, — щелкает он пальцами. — Ты вообще башкой своей думала?

— Я не специально, — пожимаю я плечами.

Походил бы сам целый день на каблуках. Даже если ходить на них круглосуточно, все равно есть вероятность того, что подвернешься на ровном месте. Это не что-то, что можно проконтролировать.

— Еще бы ты специально брата Вадима Павловича облила, — всплескивает руками администратор.

А, значит, это — тот самый брат. Который по совместительству бывший муж нынешней невесты. Ладно, мне какая разница. Если люди разошлись так хорошо, что продолжают быть одной семьей, я могу за них только порадоваться.

— Я оплачу ему химчистку, — говорю я терпеливо. — И могу еще раз извиниться.

Если ему так уж надо самоутвердиться за мой счет. Мне не жалко. Я понимаю, что работаю в сфере обслуживания. Но, пока учусь, благо, на заочке, у меня не такой большой выбор. Или сидеть на кассе в продуктовом, или бегать с подносами. Таковы правила игры.

— Там запара, я могу пойти дальше работать? — спрашиваю я у администратора.

Лёнечка Павлович все равно вряд ли меня запомнит. Сейчас накатит за здоровье молодых водочки, подобреет и...

— Нет, — отвечает мне администратор. — Леонид Павлович вряд ли захочет тебя видеть. Да там же костюм, как три моих зарплаты...

Ну кто же надевает костюмы за три зарплаты на свадьбы? А если драка?

— Да и не думаю, что ты проходишь испытательный срок, — припечатывает администратор.

Ничего себе.

— Будто я первая тут спотыкаюсь.

— На ровном месте? Да, первая.

Не верю. Да я просто ему не понравилась. Я же понимаю, что это — просто надуманная причина.

Точнее, как. Понравилась, но при первой же его попытке добавиться ко мне в Телеграм, корректно осадила. И ни на один подкат не ответила. Так, что за первую неделю из «Верочки» превратилась в «Чень или как там тебя».

Мужики — чертовы козлы.

— Две недели?

— Обойдемся.

А такие мелочные козлы — самые мерзкие козлы. Вот что он, что этот Лёнечка.

***

Из ресторана я вылетаю позорно — в слезах. Собираясь в подсобке, предназначенной для сотрудников, я банально по-человечески не выдерживаю. Начинаю реветь, как дурочка. Потому что это и правда обидная ситуация. А я — не холодная стерва, которая не может дать волю своим эмоциям.

Пускай и могу такой казаться.

Я растираю слезы по щекам руками. Не хватало еще спускаться в метро с опухшим лицом и красными глазами.

И снова чуть не сталкиваюсь со всё тем же персонажем в костюме за три администраторских зарплаты.

— Девушка! — окликает он меня уже совсем другим тоном.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Зло смотрю на него.

— Я зря вспылил, — говорит он, шагая ко мне ближе.

Пиджак перекинут через руку, на белой рубашке — некрасивые следы от пролитого шампанского. А на губах — приятная улыбка.

— Случается, я понимаю, — продолжает он. — Надеюсь, вы не держите на меня зла? У меня была непростая неделя, я не должен был так срываться.

Сказать «извините» ему, похоже, не судьба. Я шмыгаю носом.

— Да больно вы мне сдались, — говорю я. — Меня из-за вас с работы выкинули, а так-то все нормально. Надеюсь, вы довольны.

Он чуть меняется в лице, между его бровей пролегает растерянная складка. Не ожидал, выходит, что от его реакции может зависеть чья-то судьба? А вот она я, живая и уволенная.

— Это бред какой-то, — произносит он. — Я поговорю с администратором.

Все еще никаких извинений за козлиное поведение. Больно мне нужны его разговоры.

— Давайте вернемся в ресторан и уладим это недоразумение, — предлагает мужчина.

Да сам он недоразумение. Красивое, явно успешное, но все-таки — недоразумение. А я слишком раздавлена, чтобы натягивать на себя приятную гримасу и как-то адекватно реагировать.

— Давай ты к черту пойдешь, Лёнечка, — говорю я ему с чувством.

А затем разворачиваюсь и ухожу. И на этот раз каблуки меня совсем не подводят.

***

Осознание собственного прокола приходит ко мне уже вечером, когда я сижу на съемной квартире в компании двоих соседок и понимаю, что мне будет банально не на что жить. Я могла бы смотаться в область к родителям, чтобы набрать у них продуктов, но это тоже сомнительный способ выживания.

— Это что мне, листовки у метро раздавать? — вздыхаю я.

— Да ладно, мало ли общепитов? — спрашивает Сима, одна из моих соседок.

Такая она беспечная, единственная в нашей квартире с постоянной работой в нескольких театрах. Такое постоянство, конечно, оно чисто до конца театрального сезона, да и зарплаты все равно сомнительные, но Симу все устраивает.

— Таких, в которых платят не по сто рублей в час? — прищуриваюсь я.

— Можно в магазины техники, — предлагает вторая соседка, Ника. — Обычно хороший процент с продаж.

— Да, но везде пятидневка.

Будто я уже не рассматривала такие варианты. Мне будет просто некуда впихнуть учебу, даже несмотря на то, что при пятидневке обычно отпускают на сессию.

Я опускаю голову на руки. Ну вот что мне мешало согласиться с Леонидом и пойти разговаривать с администратором? Против брата владельца он бы и пикнуть ничего не посмел.

Какая же я, все-таки, дура...

Ника кладет мне руку на плечо в ободряющем жесте. Она меня явно понимает лучше, потому что тоже перебивается от подработки до подработки. Будучи, как и Сима, актрисой по образованию, не может толком ничего найти. Я тут единственная не творческая, пускай и получаю достаточно бесполезную историческую вышку, но мне это совсем не мешает считать девчонок своими подругами и как-то на них полагаться.

— Все будет хорошо, — говорит мне Ника. — Работа — дело наживное. Хоть на меня посмотри.

Из Ники наживка для работы выходит так себе. Но временами она как минимум экономит на еде, за счет привлекательной внешности вынуждая поклонников забивать нам холодильник продуктами и заказывать всякие роллы.

— Откуда столько оптимизма у безработной? — спрашивает Нику Сима, куда более приземленная. — Вер, у нас в театре администраторша уволилась. Могу спросить про тебя. Ника вон уже отказалась.

— Я не для того заканчивала актерское, чтобы при вашем мелком театре проверять билеты, — огрызается Ника.

— Было бы славно, — отвечаю я.

Хоть какие-то деньги.

— Да и вообще про тебя поспрашиваю, — добавляет Сима к возмущению Ники, для которой она никогда ничего не спрашивает.

Я поднимаю голову и смотрю на подруг влажными от подступающих слез глазами. Вот с ними мне, все-таки, повезло.

А во всем остальном — не очень.

— Ты — моя спасительница, — говорю я, перехватывая Симу перед самым началом временной работы.