Именно с этими мыслями в среду на большом перерыве я шагала на рандеву с Семеном Германовичем – преподавателем по истории России.
Семен Германович был мужчиной умным, отзывчивым и великодушным, поэтому при таком количестве неоспоримых плюсов просто обязан был иметь какой-нибудь заскок.
Перед дверью на кафедру растянула губы в улыбке, достойной как минимум Новогадюкинского отборочного тура на «Мисс Мира» и смело толкнула дверь. Пожилой преподаватель, еще секунду назад изучавший какие-то бумаги, поднял голову и посмотрел в глаза, мгновенно придав лицу выражение под стать моему.
– Здра-а-авствуйте, – протянула самым сладким голосом, на который только была способна.
– Ма-а-ашенька! – в тон ответил мужчина. – Я так рад вас видеть!
Искренне надеясь, что наш диалог не напоминал общение двух пациентов психиатрической лечебницы, донельзя накачанных веселящими укольчиками, подошла к столу и опустилась на стул для посетителей.
– Как ваши дела Ма-а-а-ашенька? – поинтересовался Семен Германович, отложив документы.
– Хорошо-о-о-о. Вот, сессия скоро, начинаю готовиться.
– Сессия… — задумчиво протянул мужчина, как будто за столько лет работы в вузе он впервые услышал это слово и слабо понимал его значение. – Вам бы, Машенька, не сессии сдавать, а на подиуме блистать!
Ну понеслось!
– Вы мне льстите, Семен Германович!
– Нисколько! – мужчина картинно вскинул руки и продолжил, окончательно входя в образ. – Эх, Мария, был бы я лет на пятьдесят моложе!
– На пятьдесят? Да я бы вам никогда даже пятьдесят не дала! – надеясь, что мои актерские данные были безупречны, включилась в театральное представление.
– Машенька-Машенька… — мечтательно проговорил мужчина, заулыбавшись. – Точно бы в кино пригласил!
– И я бы не отказала! – закивала с уверенностью, стараясь активней хлопать ресницами. Ну знаете, все эти томные взгляды, полные обожания.
– Тогда мне остается надеяться лишь на изобретение машины времени!
– Будем надеяться вместе, – вновь закивала, чувствуя, как правое веко, утомленное такими активными движениями, начало подергиваться, заставляя мой вид балансировать на границе романтики и эпилептического припадка.
К счастью, Семен Германович не был фанатом долгих разговоров, его там все-таки еще полкоридора тех, кого бы он лет пятьдесят назад в кино сводил, ждало.
– А знаете, Мария, поставлю-ка я вам автомат! – раздались долгожданные слова.
– Правда? А я даже не надеялась! Вот, пришла узнать, как к зачету лучше подготовиться! – уверенно проговорила, сжимая в ладонях заранее извлеченную из сумки зачетку.
– Правда-правда. Я не сомневаюсь в ваших знаниях!
– Спасибо большое. Вы прекрасный человек, – рассыпалась в комплиментах, глядя на то, как в нужной строчке появляется заветная надпись. – Звоните сразу, как только изобретут машину времени!
После чего поднялась со своего места и развернулась к выходу, радуясь тому, что слабостью Семена Германовича был всего лишь безобидный флирт с первокурсницами. Добывать зимой любимые гладиолусы для преподавательницы по латыни было куда сложней.
Однако улыбка с моего лица стремительно испарилась, едва я заметила стоявшего в дверях Александра Николаевича, с интересом наблюдавшего за происходящим. И, судя по ухмылке, наблюдавшего достаточно давно.
– Добрый день, – проговорила как можно более невозмутимо, приблизившись к дверям.
– Добрый, – не переставая ухмыляться, проговорил преподаватель. Ну хоть путь к отступлению любезно открыл, позволяя выдохнуть с облегчением, однако все это самое облегчение полетело ко всем чертям от одной-единственной тихой фразы, которую я услышала, поравнявшись с мужчиной. – Миронова, а стилистику так же сдавать будете?
