И вот тут-то до меня наконец дошло, что через несколько секунд придется оказаться запертой в очень маленьком замкнутом пространстве в компании двух очень адских созданий.
– Что-то долго лифт не едет, я, пожалуй, пешком, – проговорила ровно в тот момент, когда створки дверей разъехались, предоставляя возможность войти в злополучную кабинку.
– Ну вот, Миронова, а вы переживали, – проявил заботу Александр Николаевич, указав рукой в сторону лифта. – Прошу.
Вздохнув, перебарывая порыв сделать реверанс, поплелась прямиком в логово сатаны. И уже через несколько секунд, когда вся наша разношерстная компания погрузилась в кабинку, и двери захлопнулась, голос подал Антон.
– Маш, я главное спросить забыл, ты грести умеешь?
– Ради такого случая научусь, – буркнула в ответ и продолжила про себя считать секунды, оставшиеся до свободы, но в какой-то момент услышала тихое похрюкивание слева и, не сдержавшись, обернулась.
Александр Николаевич, отчаянно пытаясь сохранять серьезное лицо, тихо хихикал, и я не сдержалась во второй раз.
– Что-то не так?
– Да нет, все прекрасно. Просто подумал, что можно было бы сдать вас в университетскую команду по гребле, раз есть такое рвение.
– Сперва создайте университетскую команду по гребле, – ответила моментально, вызвав смешок теперь и со стороны Антона.
Понимая, что дальнейшего пребывания в этой компании просто не выдержу, стала молиться всем известным лифтовым богам, и через несколько мучительно долгих мгновений меня все же услышали. Кабинка остановилась, а потом… А потом моргнул свет, но створки даже не подумали разъехаться.
– Не-не-не-не-не… — прошептала в панике, понимая, что смерть от сердечного приступа в кабинке лифта в восемнадцать лет в компании двух слуг Мефистофеля не являлась пределом моих мечтаний.
И лишь тогда, когда уже успела представить момент, как Александр Николаевич на моих похоронах произносит скорбную речь о том, что «Маша была хорошей девушкой, больше всего мне нравилось доводить ее до предынфарктного состояния, а один раз я немного перестарался, и теперь мы здесь…», двери открылись.
Кажется, момента счастливей этого в моей жизни не было давно. Да я, кажется, вообще очень мало знала о счастье до прошлой недели.
О том, как со стороны выглядел побег, старалась не думать. Даже прощальное пожелание удачной гребли от Александра Николаевича не смогло вывести меня из состояния полной гармонии с собой. Все же осознание того, что один посланник ада гораздо лучше двух, потрясающе грело душу.
К счастью, кроме Ксерокса дома никого не оказалось. Это спасло от очередного раунда восхваления Антона. Усадив парня на диван в большой комнате, пошла переодеваться, предварительно предупредив, что одно неловкое движение заставит меня вышвырнуть его из квартиры. Не знаю, насколько угроза была правдивой, но говорить старалась с максимальной уверенностью в голосе. Для пущей серьезности даже принесла Ксерокса, устроив им с гостем очную ставку. Все же ввиду последних событий кот мог считаться довольно серьезным орудием для устрашения.
Приведение себя в божеский вид заняло не больше десяти минут, однако Антону хватило этого для того, чтобы зомбировать продажного кота. И теперь животное милейшим образом лежало на коленях парня, довольно помуркивая.
Если вспомнить поведение зверя дома у Александра Николаевича и сложить с нынешним, то слова Елизаветы Макаровны уже не звучат столь абсурдно, а вариант того, что Ксерокс играет отнюдь не за команду светлых, становится вполне реальным.
