Незримому Собеседнику - страница 37

А вот Любимая – это статус. Это всё сердце – Ей. А в нём бардак. Но посреди этого бардака всё очевиднее, как Слово, Иллюзия, Воображение воплощаются в Отношения с реальной Женщиной. В Ней есть место для меня. В личном пространстве, времени, улыбке, настроении. Но сколько его, этого места, времени, настроения?

Но там, где раньше на ровном месте можно было вспылить, показать всю мою никчемность теперь Тишина и выжидание той, которая живет в своём прошлом. И видимо, раз Она не уходит из общих папок, я вовсе не как Мужчина, а как Творец, всё ещё могу Её вытащить и из прошлого, и из Её иллюзий. И Она будет писать. Не мне, не про меня, не со мной. Но главное, Будет. Она будет Желать себя, здешнюю, настоящую, Ту, которая в Музыке пролита. И это будет не моя победа. Но победа самого Творения. Ибо я присягнул Трону, дарованному Ей Творцом. Мы не будем Друзьями – это всё равно, что быть никем.

А Жизнь длинная. Моя Подруга Вика через 23 года снова встретилась с Первой Любовью, а расставались тогда с Игорем на несколько часов. И это тоже новость, то, что не обязательно рвать по живому, но обязательно жить с рваной раной. Жить дальше, и творить. Творить, Любимая! А не раны свои зализывать!

И вот теперь предельно ясно, что «М И Ж» вышли из первой книги для того, что воплотиться в Бога во второй. Не в дядьку с Неба, а в Сущность, рождающуюся в процессе Отношений. Замысел огромный, требует подготовки и прочей максимальной отдачи. Вот и хорошо. Если будет третья книга в этой серии, то видимо, Бог рассыплется в ней на осколки.

Собственно, всё верно. Любя Светлану, я присягнул на верность Богу, Потоку, и вынырнуть из него не вправе. Там, где Поток, там Она. А теперь я присягаю на верность Женщине. И это другая Присяга. Она перед Богом. Чувствуется, что история будет, действительно, сложная, многослойная с причудливым узором Судеб. И прозвучит самое странное признание в Любви из моих уст.

Чем нежнее ощущения от Ляли, тем спокойнее я смотрю в сторону Светланы, тем внимательнее я готов Её выслушать. Просто так, ни для чего. Тем больше желания, чтобы Она там, в своем Мире, была счастлива. И, конечно же, чтобы писала. Чтобы виделось продолжение, а не начало конца. Правда, это связано только с внешними Её явлениями, а не с выдумками, рожденными моими ощущениями, потому что в моих ощущениях нет Её отдельного Мира, но есть вторжение в мой новый хрупкий, удерживающийся на моем честном слове. И там я в глухой обороне Своего.

По сути то, как ОЛ (снилась вдруг сегодня, и мама Её покойная) была Первой Любовью, то Ляля – моя Первая Женщина, и это не игры воображения. Тем более это ещё и желанный диалог, по всем направлениям. И если б мои ощущения не были столь фантазийными (я отказываюсь верить в то, что они могут быть хоть на один процент правдивы, иначе мне придется признавать, что наш разрыв приносит Ей боль) я б, наверное, больше сопереживал творчеству Светланы, продолжал бы желать созвучия, потому что, по сути, мы из одного Потока, одного направления. Но пока есть, как есть.

Ну, и время объясниться с Лялей. Время сказать: «Люблю». Признать, что мое представление о настоящем неоднозначно. Но без «Люблю» дальше идти не получится, организм требует. Всё успевает, и маяться, и метаться, и желать развития наяву.

Сказать Женщине в глаза «Люблю» не только своевременно, но и приятно. Как-то легко в контексте прозвучало «да, мне мерещится Светлана…», и по не ведомым мне причинам в ответе доминировало «пусть будет, не надо бороться».