Не прошло и половины урока, как Мия подняла руку и обратилась к преподавателю:
– Мистер Перкинсон, могу я задать вопрос?
Преподаватель возмущенно посмотрел на ученицу, бесцеремонно оборвавшую его на половине фразы:
– Дорогая Мия, вы не хотели бы сначала дослушать урок? – по виду преподавателя было понятно, что он не просто возмущен, он буквально обижен таким пренебрежением ко всему им вышесказанному.
Мия вернулась из своих раздумий и поняла, что допустила грубость в отношении преподавателя.
– Простите, мистер Перкинсон, – смущенно проговорила ученица – конечно, я хочу дослушать урок – она опустила глаза и попыталась сосредоточиться на лекции, что, надо сказать, совсем ей не давалось, так как к уже имеющемуся желанию получить ответы на свои вопросы добавилось чувство вины и стыда перед преподавателем.
Когда, наконец, прозвенел звонок, оповестивший школу об окончании урока, Мия быстро встала из-за парты и стремительно направилась к учителю.
– Мистер Перкинсон, – начала было она, но мистер Перкинсон наградил ее таким взглядом, что продолжить девочка не решилась. Мия молча смотрела в спину уходящего преподавателя, понимая, что единственный шанс на удовлетворения ее неумолимого любопытства уходит вместе с ним. "Я все испортила" – подумала она про себя и поплелась на другой урок. Выйдя в коридор, она немного успокоилась и дополнила свой внутренний диалог короткой фразой: "Ничего, попробую подойти к нему после уроков".
***
В надежде на то, что к концу занятий прошло достаточно времени, чтобы мистер Перкинсон забыл свою обиду, Мия отправилась к преподавателю. Подойдя к двери, она тихонько постучала и спросила:
– Мистер Перкинсон, можно войти?
Ответа не последовало. Мия протянула руку, чтобы открыть дверь, но не успела она коснуться ручки, как дверь неожиданно открылась, и на пороге показался преподаватель, который со всей суровостью смотрел на ученицу, вопрошая взглядом, что она может здесь делать, после проявленной ею дерзости в отношении него.
Мия тяжело вздохнула, и виновато опустив глаза, сказала:
– Я знаю, что я виновата, простите меня. Возможно, если вы выслушаете, то чем была занята моя голова на уроке, вы меня поймете.
Преподаватель молча пригласил девочку войти в кабинет и махнул рукой на стул, чтобы она села.
Мия послушно выполнила поручение и устремила свой взор на преподавателя, который давно уже сидел за своим столом прямо напротив ученицы, вперив свой вопросительный взгляд в виновницу неразберихи, произошедшей на его уроке.
Девочка глубоко вздохнула и, набравшись храбрости, кратко рассказала о своем дедушке и его трагедии, которая не дает ему покоя по сей день.
Мистер Перкинсон внимательно выслушал девочку. По мере того, как продвигался ее рассказ, его выражение лица менялось то на совсем угрюмое, то на удивленное, а в конце стало совсем печальным.
Выслушав девочку, он сказал:
– История твоего деда действительно очень печальна. Тем более она становится печальна от того, что его случай не единственный, ибо в последнее время такое случается чаще, чем когда-либо.
Мия широко открыла свои большие полные ужаса глаза и уставилась на преподавателя.
– Как же тогда можно с этим дальше жить? – спросила она, выйдя из своего кратковременного оцепенения – как жить, зная, что по твоей вине погиб твой подопечный?! На моего деда смотреть нельзя без слез, когда он вспоминает об этом. Это ужасно! Это жестоко! Это…это…
