Самое трудное – впервые в жизни сказать вслух:
"Мне тяжело."
И не добавить в конце:
"Но я справлюсь."»
Идея пришла ей внезапно:
"А если просто поговорить?
Не скандалить. Не истерить. Просто – сказать.
О себе. О том, что внутри. Без требований. Без упрёков."
В голове это выглядело красиво.
Семейный ужин. Тепло. Поддержка.
Может, даже кто-то встанет, обнимет.
(Ольга всегда немного фантазёр.)
В реальности вышло иначе.
Все собрались. Более-менее.
Сергей крутился на табуретке.
Влад что-то листал в телефоне.
Саша мрачно ковыряла гречку.
Виктор смотрел в точку.
Ольга глубоко вдохнула.
– Ребят… Я хотела поговорить.
Молчание. Только чайник засвистел, как будто отдуваясь за всех.
– Мне очень трудно последнее время. Я чувствую себя… как будто я просто… функция.
Сергей поднял голову:
– Это как?
– Как будто я – только чтобы кормить, убирать, решать. А не жить.
Влад пожал плечами:
– Ну… ты же мама.
Ольга кивнула.
– Да. Но я и человек.
Саша закатила глаза:
– Мам, у всех трудно. У меня тоже пара по геометрии. И что теперь?
Ольга не ответила.
Только поставила чашку на стол.
Без звука. Но тяжело.
Виктор наконец заговорил:
– А что ты хочешь?
Этот вопрос поставил её в тупик.
Она не ожидала.
– Я хочу… чтобы вы начали видеть, что я устаю.
И чтобы вы начали делать хоть что-то сами.
Посуду. Своё бельё. Уроки.
И… спрашивать, как я.
Снова тишина.
Только Сергей шепнул:
– Мам, а я тебе утром штаны грязные в стиралку положил. Сам. Не считается?
Она рассмеялась.
– Считается.
Разговор был неловкий. Никаких обсуждений и объятий.
Но она впервые сказала. Не крикнула. Не подавила. Просто – сказала.
А через полчаса Саша вышла из комнаты и тихо бросила:
– Я поставила бельё стираться.
(Правда, в машинке была только одна пара её носок, но сам факт.)
«Иногда перемены начинаются не с бурь.
А с фразы, которую ты боялась сказать всю жизнь:
"Мне нужно, чтобы и вы были вовлечены."»
«Она не хотела быть сильной.
Она просто не знала другого способа выжить.»
В детстве у Ольги было три главных правила:
Не плачь.
Не проси.
Делай сама.
Её мама была не просто строгой – она была уставшей от жизни.
Родила Ольгу в двадцать четыре, в съемной квартире, без мужа, без денег, с техникумом за плечами и пятнами от молока на последней чистой кофте.
Биологический отец исчез, как только понял, что "не туда попал".
Сказал, что «не готов», и через месяц женился на другой.
На семейных фото мама всегда была одна. Словно кадр обрезали пополам. Правда потом появился отчим, но Ольге к тому моменту уже было 15 лет.
– Мужчина может предать, – говорила мама. – А ты должна стоять на ногах. Всегда.
– А если устану? – однажды спросила Ольга, ещё маленькая, с разбитыми коленками и грязным носом.
– Устала – отдохнёшь на том свете. Пока жива – тащи.
Тогда она не поняла. Просто кивнула.
А потом – выучила. Наизусть.
Болезненное детство, бесконечные больницы.
Оля часто болела – и часто слышала, как мама тихо ругалась на кухне:
"Не время. Не вовремя. Всегда всё на мне."
Она старалась меньше болеть.
Быстрее выздоравливать.
Не мешать.
Чтобы не быть обузой.
Чтобы мама гордилась.
В школе – незаметная.
На улице – не умеющая дать отпор.
Дома – тишина, отстраненность, старание не подводить.
Любовь надо было заслужить.
Не выпросить. Не почувствовать. А заработать.
Мама никогда не говорила "ты молодец" просто так.
Но однажды, когда Ольга в 10 лет сама вымыла пол, мама бросила:
– Ну хоть какая-то польза. Станешь человеком.
