✿}}> ----- ✿(̆̃̃ღ✿}}>----- ✿(̆̃̃ღ✿}}>-----
… Синее море, которого больше нет нигде, только в Синеморске, мягко, по-кошачьи, ластилось к берегу. Предзакатное небо разгоралось всполохами. Громкая музыка далеко разносилась по всему побережью. Густо дымил мангал, подрумянивая шашлыки. Одноклассники Веры и Марины шумели, пили и танцевали на берегу, отмечая шестнадцатый день рождения близняшек.
– Пойдем танцевать, – Макс, официальный парень Веры, подхватил ее с песка и поцеловал. – Именинница моя дорогая!
– Ой, ну все, – Юлька впилась зубами в шашлык. – Начались пуси –муси –обсюсюси. Идите сосаться в другом месте. Не портите мне аппетит, жених и невеста!
–Не завидуй, – шепнула Вера ей на ухо. – И на твоей улице будет пышный праздник, – она слегка ущипнула подругу за пухлую попу.
– Испортила-таки, селедка худосочная! – скривилась Юлька, отодвигая шашлык. – Ну что за люди, а! Сами приглашают, а пожрать нормально не дадут! Все худые стервы одинаковые: и сам не гам, и другим не дам. Сама ты завидуешь моим формам. Иди уже погреми костями, глиста в обмороке!
– Давайте я погремлю! – Марина втиснулась между Верой и Максом. – У меня кости еще тоньше. Правда, куренция? – подмигнула она Вере. – И танцую я лучше. Максик, мне скучно, развлекай меня! – она схватила Макса за руку и потащила в круг танцующих на песчаном пляже одноклассников.
Марина обняла Макса, прижалась к нему всем телом и начала извиваться в танце, все время поворачиваясь так, чтобы видеть лицо сестры. Макс бросал виноватые взгляды на Веру, пытался отстраниться от Марины, но получалось плохо. Разгоряченная вином, она прижималась к нему все сильнее.
Вера побледнела, закусила от обиды губу и села на песок рядом с Юлькой.
– Вот стерва! – возмутилась Юлька. – А ты чего клювом щелкаешь? Пойди и оторви ее от него. Или я пойду, – Юлька приподнялась.
– Не нужно, – Вера дернула ее за платье, силой усаживая обратно на песок. – Они потанцуют и все.
– Потанцуют? – зло прищурилась Юлька. – Она его сейчас облизывать начнет! И, главное, что особенно бесит: он же ей вообще не нужен. Это тебе назло! Видно же! Ей всегда подавай все твое, как в том анекдоте: если не съем, так только понадкусываю. Только если она Макса надкусит, то обратно уже не вернешь.
– Не надкусит, я ему доверяю, – прошептала Вера, вычерчивая пальцем завитки на песке.
Она сама слабо верила в свои слова. Юлька была права: Марине всегда нужно было то, что дорого ей, Вере. Говорят, что близнецы всегда стоят друг за дружку горой. Вера и стояла, потому что так правильно. Беда в том, что у Маринки были свои особые представления о том, что правильно, а что нет. Всех людей она разделяла на две категории: те, что требуются ей в данный момент, и те, что уже не нужны или еще не понадобились. Дружбу, любовь и родственные чувства она считала ненужной сентиментальной шелухой. Их отношения с Верой она определяла одним, но метким словом: куренция. Слово она подхватила от отца еще в детстве.
– Не понимаю, почему они не дружат, – сокрушалась мать девочек. – Они ведь близнецы!
– Если есть двое, то между ними всегда будет конкуренция, – отвечал отец.
А Вера молча плакала, когда Марина отнимала у нее игрушки, конфеты, кофточки и книжки с картинками. Ведь мама говорила, что ближе, чем сестра-близнец, у нее нет никого. А маме Вера доверяла безоговорочно. Все самое лучшее полагалась Марине: самое румяное яблоко, самое кремовое пирожное. Когда взрослые дарили каждой из них по подарку, Марина немедленно отбирала подарок у Веры, тщательно сравнивала и милостиво отдавала тот, что похуже.
