Только церковь и признает, что чужое сознание, вернее - другая личность, бывает, вдруг вселяется в человека. И считает это происками дьявола, злым духом. Вполне... я вот точно злая.
8. Глава 8
Судя по тому, как сдерживает дыхание, он уже очнулся. Сейчас вспоминает о том, что случилось и напряженно соображает, ориентируясь заново.
- Кто ты такая? – тихо рыкнув, мужчина поморщился, осторожно кашлянул и открыл, наконец, глаза.
- Обращайтесь на «вы», пожалуйста. Принятых в общении условностей никто не отменял, - насколько могла спокойно и даже вежливо ответила я.
Он молчал, буквально пронзая меня взглядом. Насквозь. А я терпеливо ждала, я вообще терпелива если мне это нужно. Поколачивало на нерве, конечно… но показывать этого не стоило. Подожду. Диалог дело такое – обоюдное и добровольное.
- Кто вы такая… миледи? – трудно выдавил он из себя. Приходится ломать свою гордость, это понятно. Мне понятно, как никому другому - после того, как отомстила за свою.
Мысленно кивнула - нет, не дурак. А значит скот и зло. Но может не безусловное и не совсем безнадежное? Я почти физически, будто каждым своим нервом ощущала, как время катастрофически быстро уходило вместе с солнцем... Нужно спешить, то есть разговор сразу должен быть предельно откровенным.
Выдавать себя за его жену у меня не получилось бы при всем желании, это нужно было сообразить сразу. Даже если бы догадалась беспомощно-трогательно спросить – что мне делать с тем, что я ничего не помню?
Конечно, можно было молчать, слушаться «мужа» и заодно присматриваться. Но это путь в никуда, без смысла… нет – смысл был бы в том, чтобы сохранить жизнь. Но я не так и дорожила ею – здесь. Учитывая то, что там она, похоже, прекратилась. Но и вот это настолько не моё... терять нечего, значит откровенность по максимуму.
- Я не тварь из леса, а обычный человек, женщина. И, наверное, это высшие силы послали меня, чтобы помочь вашей жене выжить, сберечь ее в том лесу или от другого зла. Других объяснений у меня нет. Может меня выбрали потому, что при жизни я была старше и опытнее? Ой! – усмехнулась, заметив, как напрягся мужчина: - Не нужно думать совсем плохо – может я и не очень добрая, но точно не злой дух и намеренно тело вашей жены не узурпировала. Она где-то здесь – я чувствовала ее эмоции… то есть чувства, - уточнила на всякий случай – мало ли… вдруг словарь понятий этого времени до нашего еще не дотягивает.
- Я уверена – в какой-то момент все станет на свои места, я уйду будто и не было, а Дженни вернется, когда почувствует себя в безопасности. Так что, таская за волосы меня, вы делали больно и ей. Я-то к ней милосердна… буду и дальше. Если вы позволите, то помогу и уйду себе.
- Как именно вы ей поможете? – каркнул «муж».
- Избавлю от вашей любовницы и ее братца, который смотрел на нее, как на личную жертву?
- Я уже объяснял необходимость… - неохотно выдавливал он слова. Не привык оправдываться, мужчины вообще этого не любят.
- Объясните тогда и мне, будьте добры, - перебила я. Потому что – время!
Но он долго смотрел на меня, а потом просто отвернулся. Промолчал.
- Понимаете, этот… Адер, - решила я временно отпустить обиды и попробовать еще раз – слишком многое стояло на кону: - Он вместе с вашей шлюхой…
- Она была девственна! - каркнул опять «муж», - а с ее братом заключена сделка.
- На счет девственности… при необходимости женщины умеют решить ее вопрос, вкладывая внутрь себя хрупкую емкость с… куриной, к примеру, кровью. Нет, может она и правда хранила девственность, чтобы выгодно ее продать. Но продают себя именно шлюхи, так что вы не правы, а я права, называя ее так. И главное - жена ваша с этой сделкой не была согласна, раз бежала с риском для жизни. Лес, как я поняла - опасен. Любила вас? – заглянула я ему в глаза, - зачем вы приволокли шлюху в семью? Нельзя было пощадить чувства жены? Так трудно проехать в ту же деревню, чтобы там по…шалить, не делая больно родному человеку? Или не родному? Все дело в этом, и вы это нарочно… такой оголтелый моральный садизм? Ненавидели ее так сильно? Дженни что – была настолько плохим человеком, женой… не отвечала вашим запросам в близости? Была неумела, боялась ее, не хотела или…
