уже клянусь - вы отделаетесь самым малым наказанием! - дергался мужик.
- И вы отпустите Джейн, дадите развод, - подсказала я ему.
- И куда вы пойдете?! – заорал он, выпучив глаза: - В дом Чейни, где не смели даже взгляда поднять? Где вас днями морили голодом в наказание за детские проступки? Да вас сгноят где-нибудь на ферме! Или отдадут старику без носа - Умфравилю. Или вы - к своему нищему горбатому брату, от которого все отвернулись?!
- Горбатому? – забеспокоилась я. Может ему нужна помощь? Может именно к нему она и направлялась?
- И нищему! Я спас вас… спас Джейн, дал ей дом, защиту…
- Шлюху свою не забудьте, - подсказала я ему. Но хоть как-то объяснять этот факт он не собирался.
Боковым зрением вдруг отметила вспышку, солнечный сполох – прощальный луч прорвался сквозь высокие деревья на той стороне реки, еще раз отразившись в частых стеклах. Солнце стремилось к закату... А дом красивый, очень красивый. Окна бы чуть больше, а то и в пол…
Время уходило.
- Аннет ваша может жить в деревне, - судорожно пыталась я нащупать компромисс. Вдруг для его жены, как женщины этой эпохи, такой уступки будет достаточно? И национальный, и временной менталитет у нас с ней может отличаться абсолютно. Я же сужу о ее намерениях только по побегу, а тут новая информация – брат… да может быть все, что угодно! И если бы муж пошел навстречу, прислушался – это уже много. Если и правда родители - монстры, а в доме брата ужасная нищета? Многие и в наше время выбирают достаток, даже если их мужья не скрывают своих похождений.
- Я приму лучшее из возможных решений, - обещал мужчина, но как-то отстраненно, будто настороженно прислушиваясь.
И я тоже услышала - конский топот. Далеко еще и сколько-то еще можно пожить… сжалось все внутри в больной комок. Но перед глазами вставали все эти потопления, дыбы, испанские сапоги, натертые мылом петли… Время ушло, решение нужно принимать немедленно. Сто грамм бы на дорожку - чисто для храбрости.
- Освободите руки! Я обязательно спасу вас, клянусь! Слово дворянина! Если вы слышали нас тогда... мне пожаловано баронство, – продолжал настаивать «муж», глядя на меня будто бы даже с беспокойством. Может не так и плохо он относился к Дженни? Я ведь уже думала в эту сторону, но…
- Трудно верить вам, уж простите... Тот самый случай, когда поверить очень хочется, но невозможно… - бормотала я, все еще оттягивая решение: - Я боюсь не смерти, а унижения от вас - опять... я не заслужила любого наказания, даже самого малого и не приму его. А еще я не хочу пыток и боли... Отказываюсь! - решившись, встала я и осмотрелась вокруг, вбирая в себя последние краски этого мира… времени, жизни. Может, будь времени хоть на грамульку больше, мы и смогли бы договориться. Но его уже нет.
Из-за деревьев на той стороне реки вырвались всадники. И в этом яростном стремлении отряда к нам, в спешке этой я видела только подтверждение угрозы для себя. Еще одно доказательство.
Судорожно вздохнув, подняла клинок и развернула острием к себе, прикидывая куда вогнать его так, чтобы сразу… без мук умирания. В сердце могла не попасть или не достать до него - руки слабоваты. Ключичная впадинка? Помучусь, но что уж…? Значит, нужно держать выше…
- Не смейте решать за нее! – отчаянно прорычал муж, дергаясь всем телом и сползая с каменных ступеней мне под ноги.
- Сама не хочу - верите? - то ли смеялась, то ли рыдала я - клокотало в груди: - Но вынужденно посмею! У меня есть право избавить ее и себя от мук. Даже вы – кто должен был защищать, делали ей больно.
