— Ну что, Цветик, слюной зависти моему красноречию не изошла еще?
— Сам ты… Цветик, — я без особой злости щиплю его за запястье, — нет, не изошла. У меня защечные мешки для яда очень вместительные. Но ты, конечно, бесподобен.
— Эй, вы, двое, — мрачный голос охранника за нашими спинами — суровое покашливание от действительности, — а ну-ка стойте.
— Кажется, в этот раз без выступления на бис не обойдется, — хихикаю я, и вместе с Гошиком разворачиваюсь к догнавшему нас амбалу с фейс-контроля. Георгинчик открывает было рот, но охранник срезает его до того, как мой приятель шевельнет языком.
— Вы можете идти, Георгий Викторович, — подобострастная лыба эффективнее кляпа затыкает Гошику рот, — у меня вопросы к вашей даме.
— Она со мной, — Гошик молодец, не собирается сливаться в сложный час, — мой плюс один.
— У меня особые распоряжения на счет Светланы Клингер, — спокойно откаликается охранник, глядя на меня в упор, — только насчет неё.
Ах, вот оно что. Значит, Козырь все-таки понял, что я буду на этой выставке и специально заплатил, чтобы меня даже не пропустили? Ну что ж…
— Не жди меня, Георгий, — произношу, поднимая подбородок с гордыней готовой к казни королеве, — глотни местного искусства, мне все потом расскажешь.
К счастью, в голове Гошика здравое количество и верности, и здравого смысла. Он знает, что может здесь повидаться с важными людьми и догадывается, что я не буду посылать его одного из фальшивого благородства. Раз отпускаю — значит, тупых обидок с моей стороны не будет. Хотя судя по прищуренным глазам — меня ждет хороший такой допрос на тему, с кем это я спуталась, что меня куда-то аж не пускают.
— Вам туда, — охранник дергает подбородком влево, указывая мне на дверь слева, с табличкой “только для персонала”.
Хм… А я-то думала, мне на выход!
Комната, в которую меня отправили, хоть и написана что “для персонала”, но судя по всему, изначально принадлежала минимум заведующей этой галереи. Здесь красивый винтажный диванчик манит синим бархатом своей обивки и стильно изогнулся над полом письменный стол очень современного дизайна.
Я думала, сам Козырь будет ждать меня тут. Ну или какая-нибудь его секретутка, на стервозных каблуках в два раза длиннее моих. Потому что ну кто-то же должен мне сказать, что на этой выставке мне не рады, и не пойти бы мне…
Никого нет…
Только коробка стоит в центре чужого письменного стола. Белая круглая коробка. И белый конверт сверху.
— Он что, решил от меня откупиться? Подарить мне… — скептично оцениваю размер коробки, — какое-нибудь платьишко или туфельки, чтобы как-то “компенсировать” мне сорвавшуюся выставку? И даже не соизволил сделать это лично?
Боже, Александр Эдуардович, а так хорошо начинали! Жестокое выходит разочарование.
Я подхожу к коробке, не потому что мне смерть как хочется посмотреть, что внутри. А потому что я хочу распробовать каждую каплю положенного мне облома. А то… Грешно сказать, но он ведь начал меня интересовать. Так что принять горькую пилюлю очередного банального подарочка — и с чистой совестью учесать в закат. Гошику потом скажу, что передумала. Ему не привыкать, он знает, если мне даст в голову внезапная шлея — я могу пешком и босиком десять километров пройти. Главное, чтоб я выполняла обещания, а с этим у меня не ржавеет.
Коробка или конверт?
Пожалуй, конверт.
Хочу увидеть — он хоть своей рукой записку написал, или секретутка одно из шаблонных предупреждений любовницам распечатала?
