Неподалёку даже новенькую детскую площадку соорудили – сейчас пустующую. Летом, наверно, можно будет водить сюда Терентия. (Нет, возить – ходить пока далековато.) На противоположной стороне, над водой, раньше виднелась сомнительная летняя кафешка чуть ли не из фанеры, обычно заколоченная зимой. Теперь вроде бы какой-то приезжий армянин перестроил её и круглый год держит ресторанчик – говорят, даже якобы и неплохой; в окнах, во всяком случае, сейчас уютно горят малиновые фонарики, а у входа припаркована пара джипов…
Так, оставляем пруд позади, а идём туда, где виднеется поселковый Дом культуры – тоже старосоветского вида (на фронтоне – звёздочка и дата: 1956), обветшалый, милый. Во времена детства в кинозале дачники и местные толпой сходились на комедии Гайдая, индийские драмы, фильмы стран народной демократии. И библиотека в нём была неплохая, со взрослым и детским отделениями; мы были там записаны. Вспоминать любимые книжки не станем, иначе ностальгическая волна с ног собьёт, с головой затопит… Неужели Терентий, как всё их новое поколение, будет лишён того безграничного счастья, пробавляясь лишь фильмами да дурацкими компьютерными стрелялками? Допустить такого нельзя категорически, однако – легко сказать…
Ещё тут были разные кружки, и одно лето она даже ходила учиться выжигать по дереву. Возле входа тогда была большущая, густо засаженная, приторно цветущая клумба: львиный зев, душистый табак, флоксы; а вокруг ещё вазоны с ярчайшими настурциями! И лавочки под кустами сирени. Ныне – увы, ни вазонов, ни лавочек, ни кружков. Клумба вечно затоптана, сирень совсем одичала. ДК фактически прекратил существование; библиотека на втором этаже, к счастью, осталась, вывеска, вроде, на месте, но остальные помещения сданы в аренду под мелкие лавочки и мастерские, чья пёстрая неряшливая реклама облепляет стены и дверь.
Дверь взвизгнула пружиной; из здания вышла непрезентабельного вида тётка с большим букетом голландских роз в целлофановой упаковке и, скользнув подозрительным взглядом по ней, единственной встречной, пошла своей дорогой. Раньше, конечно, и мечтать было нечего о таком роскошестве, как розы в это время года, тут не поспоришь. Жизнь меняется – а в лучшую ли, худшую сторону… однозначного ответа не существует.
Дойдя до следующего перекрёстка, Лада углубилась в боковую улочку, почти полностью состоящую из пустующих дач. Невероятная тут тишина, лишь изредка каркнет ворона и вновь замолкнет. Не слышны даже электрички. В таких местах в такое время – немного не по себе: невольно начинает казаться, что в каждом из домов кто-то затаился, подглядывает за одинокой прохожей: из-за ворот, в щёлку неплотно закрытых ставень, в круглое чердачное оконце… Ерунда, на самом деле. Никого там сейчас нет. А что есть, так разные старые вещи вроде помутневших зеркал в резных деревянных рамах, плюшевых скатертей с бахромой, медных тазов для варенья, ветхих кресел, вытертых настенных ковриков с их вечными оленями и охотниками… И ещё разномастные пожелтевшие книги в изъеденных жучком шкафах. А главное, самое притягательное – это нестандартная планировка со всякими полуэтажами, неожиданными переходами, галерейками, внутренними лесенками, укромными нишами, тайными комнатками…
Так и всплывают давние, совершенно детские мечты: вот бы обернуться невидимкой и исследовать изнутри все эти загадочные жилища, от подвалов до чердаков, обозреть примыкающие сады и улицы изо всех окон, с разных ракурсов, пролистать все книги и перемерять все шляпы, какие встретятся на пути… Наверняка обнаружится что-то особенное: ручная кофемолка, ступка для специй, фарфоровый умывальный кувшин в незабудках и, конечно, весь в сколах и трещинах, – подлинный… А может быть, и вовсе – удивительная какая картина, шкатулка, гобелен, канделябр…
