Читать онлайн Леока Хабарова - Ничего, кроме любви

1. 1.

От автора

Каким бы жестоким ни показался Вам этот текст, не забывайте: в первую очередь, это история о любви...

Она

Она сосала уже достаточно долго, активно работая языком, и член уже перестал помещаться во рту, однако лежащая на затылке тяжёлая пятерня недвусмысленно побуждала её продолжать.

 – Вот так… – глухо прохрипел он. – Ты знаешь, чего я хочу, маленькая сучка.

Она знала. Ей удалось хорошо изучить его за последний месяц: он прикажет остановиться, когда окажется на самом краю, и велит ей сесть сверху. А потом…

Потом она убьёт его. Ведь он – её жертва…

***

Он

Труп живописно раскинулся на снежно-белых простынях, капли крови на которых казались особенно красными. Серый почесал в затылке и фыркнул.

 – Сначала кончил он, а потом – его. Прямо «Основной инстинкт» какой-то… – задумчиво протянул он.

 – Какой-такой инстинкт? – Майор Дыбенко оторвался от беседы с экспертами и достал из кармана сигареты. – Будешь?

 – Спасибо.

 – Жуткое дело, да? Уже четвёртый.

 – Угу, – буркнул Серый и закурил. Он знал, что Старший сейчас опять заведёт свою шарманку, и не обманулся в ожиданиях: вопросы не заставили себя ждать.

 – Что думаешь? – Пётр Петрович Дыбенко, которого все в опергруппе звали просто Старшим, выпустил дым через нос и выжидательно уставился на Серого.

 – Думаю, всё ж таки баба это, товарищ майор. – Сергей прищурился, наблюдая за манипуляциями криминалистов. Ребята елозили подле трупа на карачках, анализируя пятна спермы и собирая волоски да былинки.

Будь этот тип простым смертным, такого шороху никто бы не поднял. Однако речь шла о широко известном в узких кругах воротиле – Василии Гаврилюке по прозвищу Боров. Этот бывалый вор в законе перешёл дорогу многим собратьям-бандюганам и крутил такими деньжищами, что и представить сложно. Весь наркотраффик северо-запада находился под его неусыпным контролем, и ни один грамм героина не попадал на рынок без ведома толстопузого Борова. Старший не сомневался в том, что это – заказ. Как и не сомневался в авторстве самого заказа.

Этого и трёх предыдущих…

Макс Горских – молодой да ладный, феноменально богатый наследник финансовой империи, рождённый с золотой ложкой во рту – вот кто стоял за чередой убийств влиятельных ферзей чёрного рынка. Ровесник Серого, Горских уже имел шикарный особняк в элитном районе города и не менее роскошную виллу на побережье Средиземного моря, собственный вертолёт, полдюжины дорогущих спорткаров, коллекцию раритетных авто, армию любовниц-моделей и… весьма специфичную репутацию. Макс успешно продолжал дело отца-бандита, и бизнес, фундамент которого был заложен на костях рухнувшего Союза, процветал по полной. Однако долгов молодой делец не прощал никому. Никогда. Даже товарищам покойного бати. За это и заслужил своё прозвище – Чёрный.

То, что за убийством Борова стоит Чёрный Макс, было ясно, как белый день: он убрал его так же, как убрал главу курдской диаспоры Бакояна, хозяина шлюх южного района – Костю Скользкого, и гения контрабанды по фамилии Лунгин. Последний приходился Максу родным дядей по матери, но не сумел вовремя вернуть долг и вскоре – абсолютно неожиданно и, разумеется, совершенно случайно – угорел в бане вместе с охраной и парой дешёвых шалав.

Да, Чёрный Макс тихой сапой прибирал город к рукам. Только вот, чтобы доказать сию очевидную гипотезу требовались факты. И, в первую очередь, исполнитель заказов. И за этим исполнителем их отдел охотился долгих шесть месяцев, две недели и три дня.

Только вот… результатов эта охота не давала. Никаких.

 – Думаешь, полгода нас имеет баба? – На самом деле, майор был первым, кому в голову пришла эта светлая мысль, но Дыбенко упорно хотел услышать её из других уст.

 – Думаю, у этой бабы стальные яйца, – сказал Серый и нахмурился.

 – Значит, самое время её за эти яйца схватить. – Старший забычковал окурок о подошву и потёр подбородок. Квадратный, тяжёлый и упрямый – под стать характеру. – Докладывай.

И Сергей доложил.

Боров был давно и счастливо женат. Имел троих детей – двух дочерей и сына, который успешно учился в Гарварде. Однако это не мешало Гаврилюку пользоваться услугами чаровниц определенной профессии. Вор в законе являлся человеком привычки и заказывал одних и тех же девиц в одной и той же конторе. Виолетту он вызывал по вторникам, Жанна обслуживала его каждую пятницу, а в воскресенье Боров трахал красотку по прозвищу Тень.

Сегодня был понедельник. Семь утра. Василий Гаврилюк, предприниматель пятидесяти шести лет, скончался четыре часа назад. Ему всадили нож в глотку.

 – Выясни про эту Хренотень всё от и до, – буркнул Дыбенко, почёсывая щетину. – Даже если это не она, девка может что-то знать. Если это наш след – мы его не упустим.

***

Она

Он стоял перед ней. Высокий. Плечистый. Гибкий. С плоским твёрдым животом, шестью заветными кубиками пресса, великолепными мускулами и душой, чёрной, как преисподняя…

 – Скажи, кто твой хозяин, – приказал он.

 – Ты, – ответила Крис, не поднимая головы.

 – Умница. – Макс взял её за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Широкие скулы, высокий лоб, обрамлённый мягкими каштановыми локонами, прямой нос и полные чувственные губы. А ещё глаза – тёмные, как спелые вишни и тёплые, как южные ночи в июле. Порочный ангел… Красивое лицо красивого подонка. – Ты умеешь радовать меня, Кристина. Скажи, почему ты здесь.

Горских задавал ей этот вопрос всякий раз, когда хотел продемонстрировать свою власть, и она знала, как следует ответить.

 – Я здесь, потому что ты подарил моему брату свободу, и он гуляет по Брайтон Бич, не думая о своих долгах.

 – Хорошая девочка. – Чёрный продемонстрировал ряд белоснежных зубов. От сверкающей улыбки веяло холодом. – А теперь доставь мне удовольствие.

 – Мне не хочется.

Её шёпот растворился в алом бархате его спальни и осел на шёлковых простынях цвета красного вина.

 – Мне хочется, – сказал Макс и запустил пальцы в её волосы. Сжал и чуть потянул. – А этого достаточно. Встань, как я люблю.

Кристина подавила рвотный позыв и подчинилась. Повернулась спиной и опустилась на четвереньки, уперевшись локтями в мягкую перину.

 – Мне всегда нравился твой сочный зад. – Чёрный больно шлёпнул её по ягодице. – Боров трахал тебя туда?

 – Нет. – Крис хотела заплакать, но слёз не осталось. Давным-давно им на смену пришло омерзение и ненависть к себе. Три года назад Макс обещал превратить её в шлюху. Она поклялась, что этого не произойдёт, но Горских оказался сильнее. Он беззастенчиво пользовался её телом, а она ничего не могла поделать. Хотя сопротивлялась. Долго. Отчаянно. Он бил её. Часто и больно. Дважды Крис попадала в больницу со сломанными рёбрами.

«Угомонись, иначе получишь брата кусками», – шипел Чёрный, когда очередной раз принуждал её. И она смирилась…

Очень долго Крис не могла понять, зачем она Максу, но потом он назначил цену её свободе, и стало страшно. Так страшно, что угрозы Горских посадить её на иглу и пустить по рукам показались детским лепетом.

«Ты будешь убивать для меня, – шептал он, сжимая её горло и всаживая в неё свой огромный член. – Убивать всех, кого я прикажу. Каждая смерть – миллион деревянных из долга твоего брата-засранца. Всего тринадцать смертей, поняла? Тринадцать смертей – и ты свободна. Но если налажаешь и попадёшься – пущу в расход без колебаний. И тебя, и его»…

Макс Горских не шутил. Он никогда не шутил в вопросах бизнеса, и это знали все.

С тех пор прошло три года. Кристина убила пятерых неугодных и ни разу не оставила следов. После третьего заказа Горских купил ей уютную двушку на окраине города. После четвертого – дал денег на ремонт и машину. Однажды она слышала, как Макс сказал одному из своих мордоворотов, что умная и красивая баба в этом деле стоит трёх мужиков. Ещё бы! Никого из своих киллеров Горских не смог бы подложить под клиента, выдав за шлюху. Кристина была единственной, способной провернуть этот пикантный фокус, и Чёрный это по-своему ценил.

 – А-ах! – Палец Макса проник туда, куда ей совсем не хотелось. – О-ох!

 – Ты ведь хочешь этого, маленькая грязная шлюха?

Крис расслышала характерный шорох: Чёрный натянул презерватив.

 – Не надо… Пожалуйста… – прошептала она, зная, что этим только распалит своего мучителя.

 – Расслабься. – Он вдавил в неё твердокаменную плоть. Боль и гадливость смешались, заполняя сознание до отказа. Крис еле сдержала крик. – Если не начнёшь подмахивать, отмудохаю так, что до четверга на ноги не встанешь.

Кристина закусила губу и послушно подалась ему навстречу. Каждый грубый толчок отзывался в душе волнами ненависти. Когда Макс кончил, её трясло. Но совсем не от оргазма…

2. 2.

Он

У человека, под которого копал шеф, имелись вертолёт, яхта и вилла. У Серого была лёгкая контузия и убитая квартира, по которой давно и навзрыд плакал капитальный ремонт. И сейчас, когда Сергей вознамерился позавтракать таким мегаделикатесом, как яичница, обнаружилось полное отсутствие… яиц. Часы показывали шесть тридцать, и надеяться, что ближайший магазин открылся на пару часов раньше обычного, не приходилось.

 – Твою мать, – философски заметил Сергей, глядя на видавшую виды сковороду, обильно сдобренную растительным маслом.

Но отчаяние – один из смертных грехов. Сергей не придавался ему на войне, да и сейчас не планировал... по крайней мере, точно не сегодня: слишком уж много дел. На случай тотального отсутствия яиц, или каких-либо ещё продуктов, у него имелся надёжный, как Кремлевские стены, план «Б».

План жил этажом выше и звался Кристиной Беловой.

Кристина была из тех девушек, которых кличут синими чулками. Ни мужа, ни детей, ни любовника. Ни грамма косметики на лице, ни одной модной, или хотя бы нарядной шмотки. Серая, как церковная мышь, Кристина жила в квартире покойной бабки и работала в библиотеке имени Наденьки Крупской, верной подруги Ильича.

Жуткое дело!

Однако яйца у Кристины Дмитриевны имелись всегда. А ещё соль, штопор, стиральный порошок, крестовая отвёртка, мука, йод, пластырь и марля, фломастеры, туалетная бумага, анальгин, спички, а также лампы накаливания разной степени яркости. Чего только Серый у неё не одалживал.

Девушка, которую весь двор называл не иначе, как клушей, оказалась настоящим кладезем полезных вещей. А взаймы она давала с такой лёгкостью, что Сергей частенько забывал возвращать. А когда спохватывался и вспоминал – никогда не укоряла. Только улыбалась спокойной и чуть отстранённой, как у Моны Лизы, улыбкой.

Именно поэтому небритый, немытый и голый до пояса, Сергей отправился к соседке за вожделенными яйцами. За каким лешим он взял с собой промасленную сковородку – оставалось загадкой. Для него самого в первую очередь.

***

Она

Крис битый час стояла под душем. Она пыталась смыть с себя Макса, хотя прекрасно знала, что ничего не выйдет. Горских впечатался в её душу. Стал частью памяти, которую не стереть и не вырвать клещами. А уж смыть губкой и горячей водой и подавно. Из лейки лился почти кипяток – холодной воды Кристина не признавала. Она отчаянно тёрла покрасневшую кожу, когда в дверь позвонили.

«Что за бред? – Крис нахмурилась. – Даже семи ещё нет».

Неужели Горских прислал за ней в такую рань? Непохоже: Чёрный раньше полудня не поднимается, а отдавать распоряжения в состоянии только после плотной трапезы, которая обычно завершается около двух и представляет собой замысловатое сочетание завтрака и обеда.