- Редко, - говорит она с сожалением. - Не люблю готовить для себя.
- А сейчас ты готовишь не только для себя? - поддеваю ее.
- Ну, если ты рискнешь попробовать мою стряпню, то и для тебя тоже, - она лукаво щурит глаза и улыбается, и эта улыбка действует на меня удивительным образом - мне хочется обнять Нику и попросить ее улыбаться так чаще.
Прохожу вглубь кухни и усаживаюсь на один из стульев, не сводя глаз с девушки.
- Ты меня заинтриговала, - говорю совершенно искренне. - К тому же, я лет сто не ел домашний борщ.
Ника удовлетворенно кивает и вновь отворачивается к плите.
- Может быть, тебе нужна помощь? - предлагаю я, не представляя, что буду делать.
- Нет, я справлюсь, - она отрицательно качает головой и награждает меня благодарным взглядом через плечо: - Но спасибо, что предложил.
Несколько минут я наблюдаю за уверенными действиями Ники, которая отлично чувствует себя между плитой и разделочным столом. Времени зря она не теряет и не суетится. Все выверено и четко - можно подумать, она целые дни проводит за созданием кулинарных шедевров.
- А где у тебя соль? - спрашивает она.
Встаю из-за стола и иду к шкафчику, который находится как раз над плитой. Чтобы открыть его, мне приходится наклонится вперед. Моя грудь почти касается спины Ники, в нос ударяет ее запах, к которому сейчас примешаны ароматы домашней еды. Все это длится не более секунды, но этого оказывается достаточно, чтобы я вновь почувствовал напряжение внизу живота.
- Соль, - говорю коротко, отступая от девушки.
Она молчит, не оборачивается ко мне, только кивает, отчего ее коса вздорно подпрыгивает. Приказываю себе вернуться за стол, но не шевелюсь. Так и стою в двух шагах от Ники, не отрывая взгляда от хрупких позвонков на склоненной шее.
Она тем временем ниже склоняется над сковородкой, набирает неоднородную красную массу на деревянную ложку и дует. Не могу оторваться от нежного профиля и раскрасневшихся от жара плиты щек, как вдруг Ника приоткрывает губы и между ее зубов проскальзывает кончик розового языка.
«Отвернись», - приказываю себе, но все также безрезультатно.
- Ммм, - тянет она, поднимая ложку выше. - Вкусно. Попробуешь?
На этот раз я нахожу в себе силы сказать твердое «нет» и возвращаюсь к столу, но потом решаю удалится из кухни, чтобы не распаляться еще сильнее.
- Я поработаю в гостиной, - мой голос звучит низко. - Позови, если тебе что-нибудь понадобиться.
Ника вновь кивает, но остается стоять ко мне спиной. И хорошо. Потому что, стоило бы ей взглянуть на меня сейчас, для нее перестало бы быть секретом то, как сильно я ее хочу.
14. 13
Ника
Упираюсь руками в столешницу и гипнотизирую взглядом невидимую точку на керамической облицовке кухни, стараясь вернуть утраченное самообладание. Тщетно. Сердце все так же неистово колотится в груди, низ живота пульсирует, щеки пылают, а спина покрыта мелкими бисеринками пота. Нет, не от жара плиты. Всему виной ошеломляющее воздействие Платова, ставшее для меня полной неожиданностью.
Он всегда привлекал меня. Эмоционально. Интеллектуально. Внешне. Но разве до этого момента я хоть раз ощущала сколь бескомпромиссна моя физическая тяга к этому человеку?
Мне двадцать два, и до этого момента я с легкостью отвергала любые сексуальные притязания парней. Их жалкие попытки поцеловать меня, неуклюжие поглаживания, придыхания, вызывающие лишь недоумение, - ничто не пробуждало во мне ответного трепета. А Дима смог превратить меня в дрожащее от желания существо с мягкими коленками и влажным нижним бельем, едва соприкоснувшись грудью с моей спиной над пылающей плитой. Менее романтичный антураж сложно придумать, тогда почему? Как такое вообще возможно?
